Saturday, June 28, 2014

1 Н.М.Игнатова Спецпереселенцы в Республике Коми в 1930-1950-е

Российская академия наук Уральское отделение Коми научный центр Институт языка, литературы и истории
Н.М. ИГНАТОВА
СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В РЕСПУБЛИКЕ КОМИ В 1930-1950-е гг.
Ответственный редактор доктор исторических наук И.Л.Жеребцов
Сыктывкар 2009





https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_UzVYbmhMcWV4OU0/edit?usp=sharing







УДК 947:343.412,,193/195" (470/13)
Игнатова Н.М. СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В РЕСПУБЛИКЕ КОМИ В 1930-1950-е гг.-Сыктывкар, 2009. - 192 с. (Институтязыка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН).
Монография является исследованием, в комплексе рассматривающим историю массовых насильственных переселений в 1930-1950-е гг. в территориальных рамках современной Республики Коми (1929-1936 гг. - Коми автономная область, 1936-1991 гг. - Коми АССР). Проанализированы все категории спецпереселенцев, переселенные в Коми («бывшие кулаки», польские граждане, спецпереселенцы-немцы, члены семей ОУНовцев, «власовцы» и др). Раскрыты вопросы использования труда спецпереселенцев, их правового положения и социально-бытовых условий в спецпоселках. Показаны этапы осуществления государственной политики спецпереселения, представлены изменения в составе и численности спецпереселенцев.
В работе приведен анализ источников и научной разработанности темы.
Рецензенты доктор исторических наук А.В. Репневский, доктор исторических наук В.И. Меньковский, кандидат исторических наук Н.А. Морозов



ISBN 978-5-89606-392-6



© Игнатова Н.М., 2009
© Коми научный центр УрО РАН, 2009

Введение
Построение правового государства диктует необходимость пересмотреть прошлое с точки зрения реального обеспечения прав и свобод граждан, осмыслить путь развития, пройденный советским народом. Чтобы понять прошлое Российской Федерации необходимо изучить и проанализировать процессы, происходившие за годы советской власти, поэтому построение демократического общества невозможно без раскрытия самых трагических и драматических страниц истории советского государства. Это в полной мере относится и к спецпереселению в 1930-1950-е гг. Изучение спецпереселенцев как категории репрессированного населения нашей страны имеет особое значение. Во многих регионах России, ранее являвшихся местами наиболее активного вселения спецпереселенцев, таких как Сибирь, Север, Урал, бывшие спецпереселенцы и их потомки составляют значительную часть жителей, поэтому изучение истории жизни спецпереселенцев приобретает актуальность в том числе и в аспекте гармоничного развития межнациональных отношений. Без локальных исследований спецпереселенческого процесса, продолжавшегося на протяжении 1930-1950-х гг., невозможно реконструировать и суммарно оценить переселенческую политику государства, ее последствия, а также исторический путь страны в целом.
Целью настоящей работы является попытка рассмотреть спецпереселение как политический и экономический процесс через историю переселений больших групп репрессированного населения в 30-50-е гг. XX в. на территорию современной Республики Коми (1929-1936 гг. - Коми автономная область, 1936-1991 гг. - Коми АССР).
Появление категории спецпереселенцев стало прямым следствием насаждения государством принципа принудительного труда как главного экономического рычага в освоении природных богатств многих регионов нашей страны. Изучение жизни и деятельности спецпереселенцев позволяет проследить роль спецконтингента в создании мощного индустриального потенциала страны в отдаленных районах с суровыми климатическими условиями и рассмотреть вопрос об эффективности труда спецпереселенцев и принудительного труда в целом. По этой причине изучение истории подневольного труда спецпереселенцев имеет большую актуальность. Спецпереселенцы направлялись в Коми край преимущественно для освоения лесных ресурсов, поэтому большое внимание в работе уделено использованию их труда на заготовке и сплаве леса, наряду с созданием спецпоселковых колхозов и использованием труда спецпереселенцев в отраслях местной промышленности.
3

Изучение государственной политики спецпереселения на протяжении всего периода существования массовых насильственных переселений в 1930-1950-е гг. на региональном примере дает широкую картину для понимания реализации намерений власти как в отношении освоения региона, так и в отношении судьбы репрессированных граждан. «Взгляд изнутри», со стороны региона вселения, имеет преимущества для понимания целей спецпере-селенческой политики.
Особый интерес представляют вопрос о деятельности государственных органов власти по созданию условий жизнедеятельности спецпереселенцев, результаты деятельности властных органов в данном направлении, а также проблемы правового положения спецпереселенцев.
В работе подробно рассмотрены вопросы численности спецпереселенцев. Ввиду раздробленности и неоднозначности многих источников этот аспект требует детального подхода и анализа различных данных, осложненных постоянной сменой терминологического аппарата в отношении насильственно переселяемых на протяжении рассматриваемого периода.
В тексте использованы два обобщающих термина - спецпереселение и спецпереселенцы. Под спецпереселением понимаются все массовые насильственные переселения граждан как с мест постоянного проживания, так и с различных территорий в отдаленные районы страны для размещения в специально ограниченных поселениях (спецпоселки). В рамки политики спецпереселения входят переселения раскулаченных, депортированных, репатриированных и других категорий репрессированных граждан.
Под спецпереселенцами понимаются граждане, высланные массовыми партиями в административном порядке в отдаленные районы страны и ограниченные в праве свободного передвижения. В 1930-е гг. была выслана одна категория - «бывшие кулаки», они именовались «спецпереселенцы». С 1933 г. «бывшие кулаки» стали именоваться «трудпереселенцы», а спецпоселки, в которых они были размещены - трудпоселки. В первой половине 1940-х гг. «бывшие кулаки» и немцы, высланные с территории бывшей республики немцев Поволжья, входили в категорию «трудпоселенцы» («трудпереселенцы» или «трудссылка»). К спецпереселенцам относились поляки, евреи и другие депортированные. В конце войны трудпереселенцы вновь стали именоваться спецпереселенцами. С 1949 г., после проведения переписи всех спецпереселенцев, их разделили на выселенцев и спецпоселенцев.
Спецпереселенцев следует отличать от ссыльных и ссыльнопоселенцев, т.е. высланных индивидуально и по решению суда (статус ссыльнопоселенцев применялся в 1942-1943 гг. к части высланных из Прибалтийских ССР, в 1944 г. они были определены к спецпереселенцам), а также от административно-ссыльных - высланных индивидуально, но не по решению судебного органа, а того или иного административного органа. Спецпереселенцы, ссыльные и ссыльнопоселенцы наряду с заключенными ИТЛ относились к спецконтингенту.
4

Глава 1. Историография и источниковедение темы
1.1. Научная разработанность проблемы
Проблема массовых насильственных переселений в 1930-1950-е гг. в исторической науке на сегодняшний день является достаточно разработанной. Намечены основные пути исследования, выработаны методологические подходы к данной проблеме. Из разряда популярных тем изучение массовых репрессий окончательно перешло в разряд научных фундаментальных исследований. Следует выделить два периода в развитии историографии - советский и современный. Различия в подходах исследователей в эти периоды объясняются не только политическими установками государства, но и уровнем доступности архивных материалов по истории насильственных переселений.
В рамках анализа историографии переселений следует отметить работу И.В. Волошиной, посвященную изучению переселений в 1920-1930-е гг., где автор выделяет четыре направления: проблема «аграрного переселения», промышленная и сельскохозяйственная иммиграция в Советскую Россию, внутрисоюзное сельскохозяйственное и промышленное переселение, раскулачивание крестьян в годы коллективизации сельского хозяйства и переселение их в малообжитые и необжитые части страны. Отмечается также, что всплеск исследовательского интереса к миграциям приходится на 1990-е гг.1
В советский период наиболее разработанным было направление по изучению коллективизации и выселению раскулаченных с мест постоянного проживания. Первые работы появились уже в 1930 г. Наряду со статьями видных партийных деятелей, доказывающих правильность выселения раскулаченных, работы И.М. Варейкиса, М.О. Хотаевича, А.Е. Евдокимова и Р.И.Эйхе можно отнести к первым попыткам анализа процесса спецпереселения, где выселение раскулаченных рассматривается как закономерное явление в процессе коллективизации и раскулачивания, носившее характер трудового перевоспитания бывших кулаков.2
Официальный подход к рассмотрению коллективизации и раскулачивания, заложенный в 1930-е гг., сохранился и в последующие периоды. В 1960-е гг. исследователь В.Л. Сидоров, сделавший в своей работе, по его собственному высказыванию, попытку осветить действительную судьбу бывших кулаков в СССР и показать истинную политику советского государства в отношении кулачества, утверждал, что в течение 1930-1932 гг. бывшим кулакам и их семьям, переселенным в целях трудового перевоспитания в малообжитые районы страны, были созданы все необходимые условия для жизни и труда.3 Несмотря на то, что выводы были необъективны, статистические данные представляют определенный интерес. Схожие оценки по раскулачиванию и выселению раскулаченных на спецпоселения сделаны в работе А.П.Финарова.4
5

В 1970-е гг. выселение раскулаченных семей рассматривалось по-прежнему как «трудовое перевоспитание граждан». В монографии, посвященной коллективизации, И.Я. Трифонов полагал, что «осуществляя ликвидацию эксплуататорских классов, диктатура пролетариата ни в коей мере не руководствовалась мотивами социальной мести в отношении бывших эксплуататоров, а ставила задачей вовлечение их в активную трудовую деятельность и постепенное перевоспитание в духе социализма». Автором были освещены вопросы численности, трудоустройства и культурно-бытового обслуживания раскулаченных. Политические мотивы, т.е. уничтожение в деревне сопротивления колхозному строительству, в работе не были рассмотрены.5
Как отмечает В.П. Данилов, ряд работ сохраняет свою актуальность и по сей день.6 Сюда можно отнести труды Н.А. Ивницкого, рассматривавшего вопросы происхождения, характера и последствий так называемых «перегибов в политике сплошной коллективизации». Следует подчеркнуть, что исследования Н.А. Ивницкого отличаются от общей массы работ обоснованностью оценок, обилием фактического материала и детальным подходом к изучаемой проблеме.7
В 1970-х - начале 1980-х гг. коллективизация рассматривалась как «великая революция, вторая после Октябрьской революции», которая, кроме всего прочего, «закрыла последние источники и каналы расслоения капиталистической эксплуатации в деревне». Показательной в этом отношении является работа СП. Трапезникова «Ленинизм и аграрный вопрос», которую отличали пространные переложения известных материалов, воспроизводящих стереотипы 1930-х гг.8
В начале 1980-х гг. аспект массовых насильственных переселений был в некоторой степени освещен в работах демографов. В частности, в научной статье ТА. Галкиной массовые переселения 1930-х гг. рассматривались как сельскохозяйственные переселения, которые помимо прочего «включают в себя принцип добровольности».9 Л.Л. Рыбаковский, напротив, рассматривая миграционные процессы в СССР, выдвигает актуальный в нынешнее время тезис о том, что в стране не было разграничения стратегии миграционной политики (в том числе и переселений) и тех задач, которые решались в стране: коллективизации, индустриализации, ликвидации эксплуататорских классов и других.10
В зарубежной исторической науке наиболее широкий круг исследователей-советологов, изучающих политический режим в 1930-1950-е гг., сложился в англо-американской историографии. Исследователь В.И. Меньковский выделяет несколько основных этапов в ее развитии. В рамках тоталитарной парадигмы в 1950-1960-е гг. советология оперировала терминами «тоталитарная диктатура», «тоталитарная политическая система». В частности, исследователи К. Фридрих и 3. Бзежинский отмечали, что система физического и психологического террора осуществлялась партией не только против реальных врагов режима, но и против более или менее произвольно выбранных слоев
6

населения (Friedrich С, Brzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. Cambridge, 1965. P.22.) В 1960-1970-е гг. развивается ревизионистское направление в англо-американской советологии, которое описывало советскую систему как «неэффективный тоталитаризм». Советологи отмечали, что сталинской системе характерны не только системность, планирование и механизм властного контроля, но и импровизация, стихийность и непоследовательность."
В 1980-е гг. оформилось направление, которое в целом можно назвать «социальная история», в рамках которой развивались локальная история, история повседневности, тендерная история. Одним из первых вопросов, активно обсуждавшихся в рамках данной концепции, являлся вопрос о социальной мобильности. Исследователь Ш. Фицпатрик отмечала, что высокий уровень государственного насилия и социальная мобильность были связаны друг с другом. По ее мнению, с одной стороны, государственное насилие создавало вынужденную социальную мобильность, как в случаях депортации кулаков, экспроприации нэпманов, проведении чисток и депортации «классовых» врагов. С другой-спонтанная общественная мобильность в масштабах начала 1930-х гг. создавала для государства проблемы контроля, которые, в свою очередь, вызывали новые насильственные меры и ужесточение законодательства (Fitspatrik S. New Perspektives on Stalinism // The Russian Review. -1986. - Vol. 45; Fitspatrik S. Education and Social Mobility in the Soviet Union. 1929-1934.-Cambridge, 1979).12
Интересно то, что развитие историографии в современный период также прошло этап от общих анализов тоталитарного режима до вопросов социальной истории спецпоселков и лагерей и определения социальной принадлежности заключенных и спецпереселенцев.
В современном периоде (1980-2000-е гг.) следует выделить два этапа: первый - 1980-1990-е гг., второй-2000-е гг. В трудах исследователей 1980-1990-х гг. рассматривается целый комплекс вопросов по проблеме спецпереселения, в том числе численность спецпереселенцев, условия труда и быта, география расселения, правовое положение и т.д. Многие работы данного периода носили описательный характер. Такое положение вполне объяснимо, так как для объективного анализа того или иного исторического процесса необходимо обладать всей полнотой фактов и первоначально заполнить существовавший фактологический вакуум.
Изменения в общественной жизни, произошедшие во второй половине 1980-х гг., привели к тому, что проблемы репрессивной политики государства, в том числе массовые насильственные переселения, наряду с другими «закрытыми» ранее темами, стали одними из самых обсуждаемых в научной литературе и публицистике. Первоначально публикации основывались на воспоминаниях современников и участников тех событий. После рассекречивания архивных материалов исследователи получили возможность работать с ранее секретными документами. Особо следует отметить работы В.Н.Зем-скова, которые, по сравнению с остальными, содержали большой статис
7

тический материал, обосновывавший предложенную автором периодизацию, и стали в определенном смысле прорывом в исторической науке, так как освещали самый широкий круг вопросов, связанных со спецпереселением.13 Исследование вопросов численности спецпереселенцев крайне затруднено противоречивостью тех данных, которые содержатся в архивных материалах, поэтому некоторые авторы опровергают статистику, представленную в работах В.Н. Земскова и вступают с ним в заочную полемику.14
В эти годы самым разработанным направлением стало изучение вопросов коллективизации, раскулачивания и «кулацкой ссылки». Были опубликованы работы Н.В. Тельцова, И.Е. Зеленина, Л.И. Гинцберг и других авторов, а также монографии Н.А. Ивницкого, рассматривающие процесс спецпереселения с новых позиций с привлечением большого объема рассекреченных архивных материалов.15
Второе направление в изучении политики спецпереселения, сформировавшееся в 1980-1990-е гг., связано с историей депортаций народов в 1940-е гг. и судьбой депортированных на спецпоселениях. Одним из первых, поднявших эту тему в исторической науке и активно ее разрабатывающих, является Н.Ф.Бугай.16 Исследователь выделяет 1940-е гг. как особый период в истории спецпереселения, когда были упразднены многие национально-государственные образования, и утверждает, что до 1940-х гг. «волевого» переселения народов в нашей стране не проводилось. В связи с этим, понятие «депортация» Н.Ф.Бугай относит именно к организованным властями массовым переселениям представителей какой-либо нации в отдельные районы СССР в 1940-е гг.17
Исследователь B.C. Парсаданова, разделяя точку зрения Н.Ф. Бугая, уточняет определение термина «депортация». По ее мнению, депортацией нельзя считать переселение в пределах одного региона, а также добровольное переселение с компенсацией потерь и выдачей ссуд.18 Следует отметить, что существует другая интерпретация, в соответствии с которой термин «депортация» можно применять при характеристике всех массовых переселений в советский период, тем не менее точка зрения Н.Ф.Бугая является устоявшейся в историографии и ее придерживается основная масса исследователей.
В конце 1990-х гг. сложился широкий круг исследователей, которые занимались историей депортированных народов.19 В работе, посвященной выселениям с Северного Кавказа, М.М. Ибраимов отмечал: «Не менее важным наказанием, чем сама депортация, стало формирование общественного мнения во всей стране о пострадавших народах, как о «бандитах», «головорезах», «врагах партии и народа», «немецко-фашистских пособниках» и т.п. Высланные горцы боялись вести разговоры о Кавказе, довоенной жизни, о традициях и обычаях своих народов».20
В 1980-1990-х гг. процесс спецпереселения в целом и отдельные аспекты жизнедеятельности спецпереселенцев изучаются на региональном уровне, прежде всего, в регионах активной высылки в прошлом - на Урале, Севере и в Сибири.21
8

Сложным вопросом является изучение репатриации граждан СССР после войны и судьбы репрессированных репатриантов на спецпоселениях. В этом плане следует выделить работы В.Н. Земскова, он одним из первых занялся исследованием данной проблемы.22 Интерес вызывает статья В.П. Наумова, который вводит в научный оборот новые документы и рассматривает особенности процесса репатриации и спецпереселения репатриируемых.23 В научной литературе рассматривались также вопросы правового положения спецпереселенцев и особенности развития социальной инфраструктуры в спецпоселках.24
В 2000-е гг., после преодоления этапа накопления фактологического материала, наступает период анализа и теоретических обобщений. Формируются концептуальные подходы к проблеме насильственных переселений.
Один из подходов оформляется в рамках различных модернизационных теорий. Л.Н.Мазур определяет модернизацию как процесс перехода общества из одного состояния в другое и отмечает, что «модернизационные преобразования в 1930-е гг. носили комплексный характер, охватив не только социально-экономическую сторону, но и политику, культуру, образ жизни, были направлены на строительство социализма в стране и формирование нового -советского - человека», при этом «модернизация в условиях советского строя приобретает несбалансированные черты, когда гипертрофированное развитие тяжелой индустрии базируется на отсталом сельском хозяйстве и слабой социальной сфере, ограничении прав трудящихся, в качестве основных инструментов развития экономики страны использовались административные, силовые методы».25
Исследователь Н.А. Михалев анализирует демографические процессы в первой половине XX в. на территории Ямало-Ненецкого автономного округа с точки зрения теории модернизации, опираясь на работы В.В.Алексеева, И.В. Побережникова и А.Г. Вишневского.26 На основе изучения насильственных миграций в округ спецпереселенцев и заключенных автор приходит к выводу, что в первой половине XX в. начались трансформации демографических процессов, кроме того, данные миграции явились инструментом хозяйственного освоения регионов.27
В монографии В.И. Коротаева, в рамках концепции догоняющей форсированной модернизации, исследуются демографическая ситуация первой трети XX в. в северных регионах и демографические последствия модернизации для спецпереселенцев, заключенных и коренного населения. Заселение спецпереселенцев рассматривается как спецколонизация и принудительная колонизация. При анализе демографической ситуации вводится понятие «демографический кризис», под которым понимаются наиболее существенные ухудшения демографических показателей по сравнению с нормой. По мнению автора, в результате форсированной догоняющей модернизации 1930-х гг., Север стал в еще большей степени, чем в начале XX в., сырьевой периферией
9

центра, превратившись в место решения его экономических и политических задач.28
В определенной степени в рамках общей модернизационной концепции оформилось в конце ] 990-х гг. одно из направлений в изучении насильственных переселений - исследование проблемы трудового использования спецпереселенцев и формирования индустриального потенциала страны за счет заключенных и спецпереселенцев.29 Особое значение приобрела тема «мобилизованных немцев», т.е. мобилизации спецпереселенцев, прежде всего, немецкой национальности в трудовую армию (военизированные рабочие формирования) в годы Великой Отечественной войны. Следует отметить работы Г.А. Гончарова, который считает, что при формировании трудармии был использован опыт гражданской войны, когда формирование трудовых отношений проходило в условиях милитаризации труда.30 Исследователь А.А. Шадт также развивает эту мысль и отмечает, что спецпоселение есть «тоталитарный способ производства», продолжающий в рамках трудармии традиции Военного коммунизма.31 История трудовой мобилизации немцев рассматривается также другими исследователями.32
В 2000-е гг. продолжается активное исследование истории депортированных народов, в том числе польской темы,33 немецкой темы,34 анализируются процессы выселения греков, карачаевцев, корейцев и других народов, а также политика депортаций в целом.35 В этот период продолжаются исследования коллективизации и раскулачивания36, в том числе зарубежными авторами37.
Получило свое развитие изучение истории репатриаций и судьбы репатриированных на спецпоселениях.38 Из работ, посвященных этой проблеме, следует выделить исследование Ю.М. Арзамаскина, который раскрывает вопросы коллаборационизма, деятельности органов государственной власти по репатриации, рассматривает проблему спецпереселенцев-«власовцев».39
Среди публикации работ зарубежных авторов оригинальностью подхода в изучении депортаций отличается исследование американского ученого Н.Неймарка, который вводит понятие «этнические чистки», чтобы отделить их от понятия «геноцид». При этом депортации чеченцев, ингушей и крымских татар в СССР он рассматривает в одном ряду с преследованиями армян и греков в Турции и евреев в нацистской Германии.40
В 2000-е гг. оформляется новое направление в изучение массовых репрессий-демографическое. Исследователь В.А. Исупов отмечает: «чтобы получить новые знания об истории народонаселения России в XX столетии, необходимо изменить сам подход к проблеме, он должен быть не столько демографическим, сколько историческим, исследующим связь «государственная власть - демографическая сфера» в ее хронологически-последовательном развитии».41 В 1990-е гг. появляются первые публикации,42 в 2000-е гг. уже издается широкий ряд обобщающих работ, в которых авторы, на основе рассекреченных архивных документов, представляют анализ демографической
10

ситуации как отдельных категорий репрессированного населения, так и всего населения СССР, включая заключенных и спецпереселенцев.43
Как в англо-американской, так и в постсоветской историографии, начиная с работ, описывающих политическую систему в 1930-1950-е гг. и механизмы тоталитарной власти,44 исследователи пришли к необходимости раскрытия вопросов социальной истории, в том числе в рамках истории массовых насильственных переселений. А.Б.Суслов, анализируя социальное положение спецпереселенцев, сделал вывод о том, что они стояли на нижней ступени советской общественной иерархии и находились в худшем, чем заключенные, положении, так как заключенный «все же имел стабильный и физиологически удовлетворительный паек, одежду и жилье, а также пользовался своими лагерными "правами"».45 Рассматривая социально-правовой статус репрессированных, в том числе спецпереселенцев, А.Б.Суслов отмечает, что любая группа спецконтингента представлялась обществу как враждебная или мешающая строительству социализма. При этом исследователь приходит к следующему заключению: «если говорить об эффективности функционирования социально-экономической системы в целом, то можно сказать, что формирование и использование такого социального слоя, как спецконтингент, являлось одним из важнейших условий поддержания стабильности системы. Труд спецконтингента использовался там, где привлечение других категорий населения было связано с нежелательными для системы издержками».46
В 2007 г. был издан коллективный труд новосибирских исследователей «Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920-1930-е годы)». Авторы вводят понятия «повседневной» и «экстремальной» мобильности. Под первой понимается положение групп, находившихся внутри социума, но испытавших на себе различные виды ограничений и дискриминаций (нэпманы, «лишенцы», буржуазные спецы и др.), под второй - положение категорий и групп репрессированных и поставленных вне социума (спецпереселенцы, ссыльные, заключенные). Кроме того, определяется наличие двух форм маргинальное™ - дисперсная (рассредоточенная) и концентрированная («лишенцы» являлись носителями первой, спецпереселенцы - второй). Маргинальные группы разделены на социо-маргиналов («кулаки», нэпманы и др.), этно-маргиналы (депортированные этносы), конфесс-маргиналы (священники, сектанты).47 Постановка проблем под углом социальной принадлежности говорит о том, что формируется вторая концепция в изучении репрессий, в том числе в исследовании массовых насильственных переселений, и эта концепция укладывается в понятие «социальная история».
Важной задачей для исследователей является изучение процесса спецпереселения комплексно в рамках проводимой государственной политики для того, чтобы выявить причины, цели, последствия и закономерности массовых насильственных переселений. На современном этапе изданы работы, охватывающие выселение спецпереселенцев различных категорий на протяжении 1930-1950-е гг. в рамках определенного региона.48 Из данного ряда следует
11

отметить труды С.А. Красильникова «Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы», А.Б. Суслова «Спецконтингент в Пермской области (1919-1953)» и работу В.А. Бердинских «Спецпоселенцы. Политическая ссылка народов Советской России», посвященную спецпереселенцам в Кировской области, а также анализу общих вопросов насильственных переселений49.
Из общих работ, рассматривающих процесс массовых насильственных переселений за весь период их существования (1930-1950-е гг.), в рамках всего СССР, следует выделить работу В.Н. Земскова «Спецпоселенцы в СССР, 1930— I960».50
К рассматривающим новые аспекты проблемы относится исследование О.Б. Мозохина о внесудебных полномочиях органов государственной безопасности и в том числе «троек» ГПУ-ОГПУ в ходе коллективизации крестьянства.51
Разработка проблемы спецпереселения в Республике Коми началась в конце 1980-х гг. «Открыли тему» вышедшие в республиканской печати воспоминания бывших спецпереселенцев. Первой научной публикацией является статья Л.С. Шабаловой, в которой был представлен обширный архивный материал, раскрывающий различные стороны жизни спецпереселенцев из категории «бывшие кулаки» в 1930-е гг.52 Помимо этого, материал о спецпереселенцах на территории Коми края в 1930-е гг. содержится также в трудах В.Н.Земскова и Н.Ф. Бугая.53
Судьба «польской ссылки» на территории Коми АССР достаточно полно изучена в работах М.Б. Рогачева, где исследованы численность, заселение, размещение, условия проживания, а также трудовая деятельность поляков.54 Эта проблема разрабатывалась и другими авторами.55
Особо следует выделить публикации, связанные с изучением трудовой деятельности спецпереселенцев. Исследователи пытались выявить роль спецпереселенцев в развитии индустриального потенциала Коми АССР. Еще в 1974 г. вышел обобщающий труд «Промышленные рабочие Коми АССР. 1918-1970 гг.», выпущенный авторским коллективом под руководством А.Н. Александрова, где указывалось, что «значительное место среди работающих в промышленности занимали спецпереселенцы».56 В работах А.Н. Туру-банова, вышедших в 1990-е гг., отмечается, что спецпереселенцы внесли большой вклад в развитие лесной промышленности.57 Использование труда спецпереселенцев в лесной промышленности рассматривается и в публикациях других авторов.58
Наиболее трудным остается вопрос о численности спецпереселенцев на территории Коми АО (Коми АССР) в определенные периоды спецпоселения. Архивные данные отличаются противоречивостью, вследствие чего в публикациях различных авторов существуют значительные разногласия и несоответствия. Анализ изменений численности спецпереселенцев на территории Коми АССР представлен в статье Н.Ф. Бугая.59 Динамика и причины изме
12

нения численности спецпереселенцев рассматриваются также в работах Н.П. Безносовой и других исследователей.60
В Коми немцы-спеипереселенцы во второй половине 1940-хив 1950-е гг. были самой многочисленной категорией спецпереселенцев, их потомки составляют одну из самых больших национальных диаспор в республике на сегодняшний день. В 1997 г. вышел первый сборник статей, посвященный спецпереселенцам немецкой национальности, и эти исследования активно продолжились в дальнейшем.61
Начиная с конца 1990-х гг. работу по изучению репрессий в республике объединяет фонд «Покаяние». В Мартирологе «Покаяние», вышедшем с 1998 по 2008 г. в восьми томах, каждый том содержит научные статьи и документы по истории репрессий, а также воспоминания бывших репрессированных. Научные статьи по истории спецпереселенцев представлены обзорной статьей в первом томе, анализом «польской ссылки» - в пятом и публикацией, посвященной спецпереселенцам в лагерях, - в восьмом томах.62 Четвертый том в двух частях посвящен истории спецпереселенцев-«бывших кулаков» и также содержит научные статьи по истории этой категории спецпереселенцев в 1930-1950-е гг.63
Следует также отметить, что изучение репрессий является интересным не только для исследователей, но и для краеведческого школьного движения и студентов как на всероссийском, так и региональном уровнях. Это подтверждается публикациями материалов конференций и исследовательских работ.64
Малоизученными остаются вопросы правового положения спецпереселенцев, пребывание на спецпоселениях «власовцев», членов семей ОУНовцев, представителей депортированных народов различных национальностей (кроме польских граждан и немцев).
Автором данной работы был изучен комплекс вопросов по проблеме спецпереселенцев на Европейском Севере: реализация государственной политики спецпереселения, численность спецпереселенцев, создание инфраструктуры спецпоселков, формы протеста спецпереселенцев и другие.65
В целом следует отметить, что советский период историографии отличался следованием идеологическим установкам власти, современный период на этапе 1980-1990-х гг. - накоплением фактов, описанием, анализом и осмыслением проблемы, этап 2000-х - дискуссией взглядов, новыми подходами и формированием концептуальных парадигм. Несмотря на выработку общих подходов к проблеме, следует согласиться с исследователем В.И. Меньковским, который отмечает, что историки, отказавшись от подхода, основанного на «единственной правде», характерного для традиционной советской историографии, приблизились к свободной методологии, характерной для мировой исторической науки.66
13

1.2. Источники
История массовых насильственных переселений начала активно разрабатываться в 1980-1990-е гг. Но на этом этапе существовал ограниченный доступ к документации архивов МВД и ФСБ. Была опубликована незначительная часть архивных материалов, в основном из документов центральных архивов.67 В ряде сборников содержались данные по истории депортаций, принудительных переселений, жизнедеятельности спецпереселенцев. В ряду наиболее значимых работ этой группы следует выделить серию публикаций документальных материалов о спецпереселенцах Западной Сибири, подготовленную под руководством исследователей В.П. Данилова и С.А. Красильни-кова. Включенный в сборник материал освещает технологию и этапы массового раскулачивания, знакомит с режимом изоляции сосланных крестьян, с условиями их существования, правовым статусом спецпереселенцев, подробно показаны различные уровни управления. Кроме того, авторами сборников в предисловиях дается тщательный анализ государственной политики спецпереселения, ее целей и задач.68
Многие документы, ранее бывшие секретными и хранящиеся в центральных государственных архивах и раскрывающие деятельность властных структур и нормативную базу спецпереселений, были опубликованы учеными В.Н. Земсковым, Н.Ф. Бугай как в сборниках, так и в отдельных публикациях. Тематические подборки документов, которые публиковались на страницах периодических изданий «Отечественные Архивы», «Отечественная история», «Социологические исследования», «Источник» сыграли большую роль в освещении проблемы спецпереселения.69 В Республике Коми такую работу на региональном материале проводили издания «Родники Пармы», «Вестник политической информации» и др. Постепенно документы, которые изначально исследователями публиковались в статьях, стали оформляться в сборники документов.70
Активно в этот период публикуются материалы по истории раскулачивания в регионах. Следует отметить сборники документов «Раскулаченные спецпереселенцы на Урале (1930-1936 гг.)» и «Спецпоселки в Коми области», в которых представлены документы, включающие информацию по организации спецпоселков, трудовой деятельности спецпереселенцев, жилищно-бытовым условиям, а также «политико-моральному состоянию» поселков.71
В 1980-1990-е гг. был опубликован значительный комплекс документов, посвященный репрессированным советским немцам, которые являются одним из самых многочисленных репрессированных народов. Немцы отличались от других тем, что в годы Великой Отечественной во.">чы были мобилизованы в трудовую армию и составили новую категорию репрессированного населения - «мобилизованные немцы». Эту тему раскрывают сборники документов, а также статьи исследователей, посвященные анализу источников по «немецкой теме».72
14

Период после 2000 г. отличается тем, что публикация документов по истории репрессий приобрела широкий масштаб благодаря тому, что стала одним из приоритетных направлений деятельности для многих центральных архивов Российской Федерации. Самым фундаментальным изданием является «История Сталинского Гулага. Конец 1920-х- первая половина 1950-х годов», сборник документов в семи томах. Первые шесть томов содержат около 1500 документов о репрессиях в СССР, структуре, кадрах, экономике ГУЛАГа, численности и условиях содержания заключенных и спецпереселенцев, забастовках, восстаниях и бунтах. Последний том содержит указатель документов Государственного архива Российской Федерации по истории репрессий."
Наиболее обширные комплексы документов, посвященные раскулачиванию и репрессиям против раскулаченных крестьян, опубликованы в сборниках документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД» в четырех томах и «Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы 1927-1939» в пяти томах.74
Депортации народов традиционно в историографии являются отдельной крупной темой исследования, поэтому выселениям малых народов и граждан по национальному признаку посвящены отдельные сборники документов. Наиболее обширный комплекс представлен в сборнике документов «Сталинские депортации. 1928-1953», в котором размещено более 400 документов о депортациях крымских татар, корейцев, немцев, бывших польских граждан, калмыков, чеченцев, литовцев и представителей других народностей. В издании также содержатся документы, раскрывающие этапы и особенности депортаций в разные периоды.75
Признанный авторитет в исследованиях депортаций Н.Ф. Бугай является не только автором многих публикаций по истории депортированных, но и составителем сборников документов, раскрывающим общие вопросы по государственной политике депортаций и отдельные аспекты по истории депортированных.76
Отдельную группу публикаций составляют письма граждан в органы власти. В основном они посвящены письмам и заявлениям раскулаченных в 1930-е гг. крестьян, часть из которых была выслана на спецпоселения.77
В Республике Коми обширные по тематике комплексы документов опубликованы в Мартирологе «Покаяние», что является совместной работой исследователей Национального архива Республики Коми, Архива МВД Республики Коми и фонда «Покаяние». Мартиролог «Покаяние» является уникальным изданием, посвященным увековечиванию памяти жертв репрессий в Республике Коми. Помимо научных статей каждый том содержит комплексы документов, воспоминания бывших репрессированных и их детей, списки жертв политических репрессий.78 В четвертом томе представлены документы по истории раскулаченных и воспоминания бывших «трудпереселенцев». В пятом и восьмом томах содержатся комплексы документов по спецпере
15

селенцам-польским гражданам и спецпереселенцам в Ухтпечлаге в начале 1930-х гг.
Отдельные документы по социально-бытовому обустройству спецпереселенцев опубликованы в сборнике документов «Коми облисполком в документах и материалах (1922-1938 гг.)».79
Специальными изданиями являются публикации списков спецпереселенцев. Обширную работу в российских регионах ведет польское издательство «Карта», которое публикует списки польских граждан, переселенных в различные регионы СССР, из восточных районов современной Польши в предвоенный период.80
Из общего круга опубликованных документов необходимо выделить воспоминания бывших спецпереселенцев.8' Фонд «Покаяние» проводит большую работу по опубликованию воспоминаний бывших спецпереселенцев как в рамках Мартиролога «Покаяние», так и в отдельных изданиях.82
Наиболее важную и самую многочисленную группу источников составляют неопубликованные документы. В представленной работе использованы документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Национального архива Республики Коми (НАРК) и Архива Министерства внутренних дел Республики Коми (Архив МВД РК).
Особенность данной группы источников состоит в том, что она включает в себя единичные документы и массовые комплексы, что предоставляет возможность для взаимной проверки информации, содержащейся в них. Анализ переселенческой политики государства невозможен без изучения документов партийных и государственных органов власти, поэтому первый комплекс источников составляют документы партийных органов, прежде всего, Коми Областного комитета ВКП(б) (с 1952 г. - КПСС) и органов власти. В основном, это организационная, распорядительная, плановая и контрольная документация, позволяющая определить реальные цели, задачи и способы реализации политики спецпереселения. Благодаря высокому статусу этих структур в их архивных фондах отложились документы не только партийных, но и многих репрессивных органов власти: справки и информационные сводки ОГПУ-НКВД-МВД, отчеты органов прокуратуры и следствия, судов.
Материалы делопроизводства Коми Обкома КПСС носили, как правило, строго конфиденциальный или секретный характер, предназначались для внутреннего пользования и поэтому реально отражали замыслы и действия властных структур. Документы достаточно ясно позволяют представить главные этапы репрессивной политики на уровне Коми региона, определить характер и особенности этих этапов. Кроме того, фонд Коми Обкома КПСС содержит, благодаря отчетной документации, достаточно полную информацию по всем аспектам спецпоселения.
Особое место занимают спецсводки ОГПУ-НКВД-МВД, поступавшие в Коми Обком КПСС, которые содержат сведения об условиях труда и быта спецпереселенцев. Материалы содержат по преимуществу негативную инфор
16

мацию, так как данное карательное ведомство выявляло, главным образом, ошибки и просчеты в деятельности государственных и партийных органов. Эти документы показывают только одну из сторон происходящего, поэтому были использованы в комплексе с другими источниками. ОГПУ-НКВД-МВД составляло также информационные сводки о настроениях населения и в том числе спецпереселенцев, которые были составлены по отчетам агентурной сети среди спецпереселенцев. Следует сказать, что спецсводки являются практически единственным блоком источников, содержащим сведения о формах протеста спецпереселенцев.
Реальные условия жизни спецпереселенцев отличались от декларируемой нормы и зависели от местных властей, их финансовых и хозяйственных возможностей, а также от климатических условий. Сочетание этих факторов зачастую приводило к несоответствию планируемого партийной и государственной властью и действительного. Данное противоречие в полной мере можно рассмотреть на материалах отчетного характера, куда входят доклады, отчеты, отчетные записки и статистические данные учреждений власти и предприятий, где работали спецпереселенцы. Значение этих источников определяется так же наличием комплекса документации, отражающего ряд важных аспектов государственной политики спецпереселения на региональном уровне. Кроме того, использование документов разных ведомств, а не одного, которое, преследуя свои интересы, могло искажать информацию, дает возможность для взаимной проверки информации.
Статистические документы представлены как в региональных, так и центральных архивах. Наиболее ценными комплексами документов являются отчеты НКВД-МВД, которые на сегодняшний день хранятся в Государственном архиве Российской Федерации и Архиве МВД Республики Коми. Проблема численности спецпереселенцев и периодизации процесса спецпереселения в стране в целом и на территории Коми области (Коми АССР) в частности остается наиболее сложной. Во-первых, архивные данные отличаются противоречивостью, вследствие чего в публикациях различных авторов существуют значительные разногласия и несоответствия. Информация о численности спецпереселенцев в архивах Республики Коми раздроблена и разнесена по документам разных фондов. Некоторые рассекреченные материалы недоступны для исследования из-за плохой сохранности. Нередко документы одного типа, хронологически и тематически продолжающие друг друга, представлены фрагментарно. Во-вторых, часть источников содержит заведомо неверную информацию. Известны факты, когда коменданты спецпоселков, чтобы отвести от себя обвинения в «плохом освоении спецпереселенцев», умерших спецпереселенцев вписывали в графу сбежавших. Кроме того, учет числа спецпереселенцев на местах, особенно в первые годы заселения, не был налажен. Практиковалось, в частности, перебрасывать спецпереселенцев на работы с одного поселка в другой, поэтому зачастую точного числа спецпереселенцев коменданты указать не могли.
17

Нередко при учете различных групп населения, в частности, во время переписей возникала путаница, которая вела к искажению данных. Например, в 1937 г. от начальника УНХУ Коми АССР в управление народнохозяйственного учета РСФСР (сектор учета населения и здравоохранения) на запрос № 13/2 от 21 мая 1937 г. из Москвы был отправлен следующий ответ: «В связи с Вашими замечаниями к годовой разработке естественного движения населения 1936 г., УНХУ Коми АССР сообщает, что в Коми АССР проживает значительное количество немцев, имеются также и ненцы. Ввиду этого карточки 1936 г. были вновь пересмотрены, в результате чего в карточках по сельской местности нашлись карточки, в которых отмечены национальность «ненцы», последние были включены к немцам». Письмо было сопровождено исправленной таблицей, с просьбой ранее высланные данные аннулировать.83
Следует согласиться с исследователем В.И. Коротаевым, который говорит, что «статистические данные о спецпереселенцах ненадежны, особенно зафиксировавшие информацию об их ввозе и обустройстве, ввиду высокого уровня побегов и высокого уровня смертности. Поэтому следует акцентировать внимание не только на абсолютных числах, но и на относительных (процентных соотношениях). Последние позволяют выявить тенденции в изменении численности и составе принудительных мигрантов, так они нейтрализуют неточность абсолютных данных и акцентируют внимание на самой динамике демографических процессов и облегчают применение сравнительно-исторического метода».84
К таким источникам относятся, например, актовые записи о рождении, смерти, браках и разводах спецпереселенцев, которые заполнялись в органах ЗАГС. Основная масса документов ЗАГС, содержащих сведения о спецпереселенцах в Коми, относится к периоду 1932-1941 гг., частично представлены данные за 1941-1949 гг. Объясняется такая хронология тем, что в 1940-1941 гг. прошла реорганизация работы органов ЗАГС, и во многих спецпоселках они были ликвидированы. Этот источник содержит комплекс данных по демографической ситуации в спецпоселках Коми края, но они крайне противоречивые и неполные в силу того, что органы ЗАГС работали нерегулярно и не во всех спецпоселках, при этом не всегда, например, по случаю смерти спецпереселенцев, заполнялись актовые записи. Однако этот источник позволяет судить о тенденциях, характерных для демографической ситуации в спецпоселках.
Среди статистических источников интерес представляют материалы о трудоиспользовании спецпереселенцев, которые заполнялись в соответствии с официально принятой формой. Сведения должны были представляться каждый месяц. Форма включала сведения о трудоспособном и нетрудоспособном населении, а также о количестве спецпереселенцев, занятых на определенных видах работ. В сведениях о трудоиспользовании спецпереселенцев дополнительно указывалось число трудпоселенцев, охваченных индивидуальными договорами, и какое количество кубометров леса вывезено, вырублено и
18

«свалено-навалено». Сведения из спецпоселков концентрировались в райко-мендатурах, где формировались общие сведения об использовании трудоспособных и нетрудоспособных спецпереселенцев на различных видах работ.
Проблема источниковой обеспеченности исследований по истории спецпереселения остается достаточно сложной. Однако использование материалов, которые имеют разное происхождение (правительственные, отчетные и статистические документы, воспоминания бывших спецпереселенцев и др.), позволяет наиболее полно представить общий исторический фон 1930-1950-х гг., а также рассмотреть процесс спецпереселения с позиций разных сторон, в той или иной мере принимающих участие в этом процессе. В целом, состояние источниковой базы, несмотря на отдельные ее недостатки, заключающиеся в неполноте и фрагментарности данных в отношении некоторых событий, позволяет достаточно полно раскрыть картину спецпереселения как исторического события в целом.
'Волошина И.В. Переселенческая политика Советского государствав 1920-1930-е годы в отечественной историографии: Автореф. дис.... канд. ист. наук. СПб., 2002. С. 7,28.
2 Варейкес И.М. О сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Воронеж, 1930; Хотаевич М.О. О ликвидации кулачества как класса. Самара, 1930; Эйхе Р.И. Ликвидация кулачества как класса. Новосибирск, 1930; Евдокимов А.Е. Развернутое наступление на кулака. М., 1930.
3 Сидоров В.Л. Мероприятия по трудовому перевоспитанию бывших кулаков // Вопросы истории, 1964. № 11.
4 Финаров А.П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР. М., 1963.
5 Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М, 1975.
6 Данилов В.П. Каковы современные оценки коллективизации сельского хозяйства в нашей стране // Историки отвечают на вопросы. М, 1988.
7 Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М., 1972.
8 Трапезников СП. Ленинизм и аграрный вопрос. М., 1976.
9 Галкина ТА. Сельскохозяйственное переселение семей в РСФСР, пути совершенствования // Население и трудовые ресурсы РСФСР. М., 1982. С. 42-49.
10 Рыбаковский Л.Л. Миграционная политика, ее цели и пути осуществления // Демографическая политика в СССР. М., 1983. С. 69-75.
11 Меньковский В.И. История и историография: Советский Союз 1930-х годов в трудах англо-американских историков и политологов. Минск, 2007. С. 52.
12 Меньковский В.И. История и историография ... С. 87, 134.
ь Земсков В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» // Отечественная история, 1994. № 1; Он же. «Кулацкая ссылка» в 1930-е годы// Социс, 1991. № 10; Он же. «Кулацкая ссылка» накануне и в годы Великой Отечественной войны // Социс, 1992. № 2; Он же. Судьба «кулацкой ссылки» в послевоенное время // Социс, 1992. № 5; Он же. Спецпереселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социс, 1990. № 11; Он же. Заключенные, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-географический аспект) // История СССР, 1991. № 5; Он же. ГУЛАГ в годы Великой
19

Отечественной войны// Военно-исторический журнал, 1991. № 1; Он же. ГУЛАГ, где ковалась победа// Родина, 1991. № 6-7.
14 Попов В.П. Государственный террор в Советской России. 1923-1953 гг. // Отечественные архивы, 1992. № 2.
15 Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 1930-х годов). М, 1996; Он же. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М., 2000; Зеленин И.Е. «Ликвидация кулачества как класса» (осень 1930-32 гг.) // История СССР, 1990. № 6; Тепцов Н.В. Аграрная политика на крутых поворотах 1920-30-х годов // История и политика КПСС, 1990. № 7; Он же. Правда о раскулачивании // Кентавр, 1992. №3-4; ГинцбергЛ.И. Массовые депортации крестьян в 1930-31 гг. и условия их существования в северных краях // Отечественная история, 1988. № 2. Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев, 1930-1954 гг. Мурманск, 1996; Загороднюк Н.И. Ссылка крестьян в Северо-Западную Сибирь(1929-1940 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 1999; Выцлан М.А. Репрессии против крестьян. 30-е годы // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.): Сб. статей. М., 1999; Царанов В.И. О ликвидации кулачества в Молдавии летом 1949 г. // Отечественная история, 1996. № 2.
16 Бугай Н.Ф. «Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений...» Л.Берия -И.Сталину // История СССР, 1991. № 1; Он же. Депортация. Берия докладывает Сталину // Коммунист, 1991. № 3; Он же. 20-50-е годы: переселения и депортации еврейского населения в СССР // Отечественная история, 1993. № 4; Он же. К вопросу о депортации народов в 30^10-е годы // История СССР, 1989. № 6; Он же. Последствия депортаций народов: спецпереселенцы и выселенцы//История СССР, 1992. № 1; Он же. Север в политике переселения народов // Север, 1991. № 4; Он же. 40-е годы. «Автономию немцев Поволжья ликвидировать ...» // История СССР, 1991. № 2; Он же. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории, 1990. № 7; Он же. Л. Берия - И. Сталину: «Согласно вашему указанию». М., 1995; Он же. И. Сталин - Л. Берии: «Их надо депортировать» // История СССР, 1992. № 11; Бугай Н.Ф., Гонов A.M. Кавказ: народы в эшелонах (2О-60-е годы). М., 1998 и др.
17 Бугай Н.Ф. За что переселяли народы // Агитатор, 1989. №11.
18 Парсаданова B.C. Депортация населения из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939-41 годы// Новая и новейшая история, 1989. № 2.
19 Вормсбехер Г.П. Немцы в СССР // Знания, 1989. №11; Ибрагимбейли Х.М. Сказать правду о трагедии народов // Политическое образование, 1989. № 4; Земсков В.Н. Принудительные миграции из Прибалтики в 1940-50-х годах // Отечественные архивы, 1993. № 1; Пасат В. Депортации из Молдавии в 1941, 1949 гг. // Свободная мысль, 1993. № 3; Бур гарт Л. А. Немцы в Восточном Казахстане в 1941-1956 гг. Депортация и жизнь в условиях режима спецпоселения. Усть-Каменогорск, 1997; Бруль В. Сравнительный анализ причин и последствий депортации российских немцев, поляков, калмыков, литовцев, эстонцев, латышей в Сибирь (1935-1965 гг.) // Немцы в России в контексте Отечественной истории, общие проблемы и региональные особенности. М., 1999; Чебыкина Т.В. Депортация немецкого населения из европейской части СССР в Западную Сибирь (1941-1945 гг.) // Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. М., 1999; Пасат В.И. Депортация «антисоветских элементов» из Молдавской ССР в 1941 годы // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.). Сб. статей. М., 1999 и др.
20 Ибраимов М.М. Власть и общество в годы Великой Отечественной войны (на примере национальных республик Сейерного Кавказа). М., 1998. С. 452.
20

21 Кириллов В.М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала (1920-начало 50-х годов). Нижний Тагил, 1996; Шашков В.Я. К вопросу о выселении раскулаченных семей в Северный край в 1930-33 гг. // Отечественная история, 1996. № 1; Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-33 гг.): социально-экономические и демографические последствия //Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты. М, 1996.
22 Земсков В. Н. К вопросу о репатриации советских граждан (1944-51 гг.) // История СССР, 1990. № 4; Он же. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.) // Социс, 1995. № 5, 6.
23 Наумов В.П. Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР // Новая и новейшая история, 1996. № 2.
24 Красильников С.А. Спецпереселенцы: «правовое положение» в бесправном обществе // Гуманитарная наука в России: соросовские лауреаты. М., 1996; Шашков В.Я. Развитие образования в спецпоселках ГУЛАГа// Народное образование, 1999. № 1-2.
25 Мазур Л.Н. Эволюция расселения на Урале в XX в.: концепция модернизаций // Документ. Архив. История. Современность: Сб. науч. тр. Екатеринбург, 2005. Вып. 5. С. 239, 254.
26 Опыт российских модернизаций XVIII-XX вв. / Отв. ред. В.В. Алексеев. М., 2000; Побережников И.В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М., 2006; Вишневский А.Г. Демографическая модернизация России и ее противоречия // Мир России, 1999. № 4. С. 5-21.
27 Михалев Н.А. Население Ямала в первой половине XX века (историко-демографические процессы): Автореф. дис____канд. ист. наук. Челябинск, 2008. С. 22,25.
28 Коротаев В.И. На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в Северном Крае в 1930-е годы XX века. Архангельск, 2004. С. 3-6, 113.
29 Бикметов Р.С. Спецконтингент на шахтах Кузбасса в 1930 - середине 1950-х годов: Автореф. дис... канд. ист. наук. Кемерово, 2000; Шевырин С.А. Использование труда заключенных и спецпереселенцев в индустриальном развитии Пермского края (конец 1920-х - 1941 (до войны) годы // Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР. Материалы II региональной научной конференции. Краснодар, 2004. С. 105-109; Маламуд Г.Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940-х- начале 50-х гг.: Автореф. дис... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.
30 Гончаров ГА. Война и труд: стереотипы гражданской войны в организации трудовых отношений в СССР в 1941-1945 гг. // Человек и война (Война как явление культуры). Сб. статей. М., 2001. С. 419-441; Гончаров Г.А. Численность и размещение «трудар-мейцев на Урале в годы Великой Отечественной войны // Промышленность Урала в Х1Х-ХХ веках. Сб. науч. тр. М., 2002. С. 243-273.
Jl Шадт А.А. Спецпоселение Российских немцев в Сибири (1941-1955 гг.): Автореф. аис... канд. ист. наук. Новосибирск, 2000. С. 26.
32 Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Автореф. дис... канд. ист. наук. Саратов, 1998; Базаров О.Д., Курас Л.В. Мобилизованные немцы Поволжья в Бурятии // Немцы и Сибирь: История и современность. Улан-Удэ, 1999. С. 83-86; Бугай Н.Ф. Немцы в структуре производительных сил СССР: трудовые армии, рабочие колонны, батальоны (40-е годы) // Немецкий российский этнос: вехи истории. М., 1994. С. 84-90; Ремпель П. Депортации немцев из европейской части СССР и
21

грудармия по «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1942-44 гг. // Российские немцы: проблемы истории, языка и современного положения. М., 1996. С. 69-96.
33 Старостин СИ. Польские спецпереселенцы в Вологодской области (1940-1946 годы) // Европейский Север в судьбе России: общее и особенное исторического процесса. Вологда, 2005. С. 218-229; Васильченко Т.Е. Польские осадники и беженцы в Архангельской области в 1940-1941 гг. История пенитенциарной системы России в XX веке. Вологда, 2007. С. 199-201; Чевардин А.В. Польская ссылка в Свердловской области в 1940-1941 гг. // Документ. Архив. История. Современность: Сб. науч. тр. Екатеринбург, 2006. Вып. 6. С. 82-96.
34 Герман А.А., Иларионова Т.С., Плеве И.Р. История немцев в России. М., 2005.
35 Полян П.М. Не по своей воле: история и география принудительных миграций в СССР. М., 2001; Джуха И.Г Греческая операция НКВД // Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР. Роль СССР во Второй мировой войне -неизвестные и малоизученные страницы. Краснодар, 2006 С. 88-98; Сон Ж.Г Вопросы истории депортации корейского народа (1937 г.) // Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР. Роль СССР во Второй мировой войне - неизвестные и малоизученные страницы. Краснодар, 2006. С. 112-119; БорлаковаЗ.М. Депортация и репатриация карачаевского народа в 1943-1959 годах // Отечественная история, 2005. № 1; Гизатуллина Л.Ф. Депортация народов в Северо-Западную Сибирь в 1939-1956 годах: Автореф. дис... канд. ист. наук. Омск, 2005; Башкуев В.Ю. Литовские спецпоселенцы в Бурят-Монголии (1948-1954 гг.): Автореф. дис... канд. ист. наук. Иркутск, 2002.
36 Упадышев Н.В. Спецпереселенцы в Северном крае. «Кулацкие» семьи в спецпоселках// Вестник Поморского университета, 2006. № 1(9); Доброноженко Г.Ф. Кулак как объект социальной плитики в 20-е - первой половине 30-х гг. XX в. (на материалах Европейского Севера России). СПб., 2008.
37 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930-е годы: деревня / Пер. с англ. М., 2001.
38 Вертилецкая Е.В., Мотревич В.П. Репатрианты в Свердловской области в 1945-1947 гг. // Документ. Архив. История. Современность: Сб. науч. тр. Екатеринбург,
2004. Вып. 4. С. 179-194; Мухин М.Ю. Опыт обработки и анализа опросных листов граждан, репатриированных в 1945-1951 гг. http://libcr.rsuh. rii/C on Г/1 stoc hn i к/ mukhin.html
39 Арзамаскин Ю. Заложники второй мировой войны. Репатриация советских граждан в 1944-1953 гг. М., 2001.
40 Неймарк, Норман М. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века. М.,
2005. (напечатана по: Naimark, Norman М. Fires of hatred: ethnic clensing in twentieth-century Europe. Cambridgt, Massachusetts - London, England: Harvard University Press, 2001).
41 Исупов И.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск, 2000. С. 6.
42 Максудов С. Потери населения СССР в годы коллективизации // Звенья: Ист. альманах. М., 1991; Жиромская В.Б. Полвека под грифом «Секретно»: Всесоюзная перепись населения 1937 г. М., 1996; Земсков В.Н. Об учете спецконтингента НКВД во всесоюзных переписях населения 1937 и 1939 гг. // Социс, 1991. № 2; Араловец Н.А. Потери населения советского общества в 1930-е годы: проблемы, источники, методы изучения в отечественной историографии // Отечественная история,
22

1995. № 1; Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. М, 1994.
43 Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы. Взгляд в неизвестное. М, 2001; Население России в XX веке: исторические очерки. М., 2001; Навасардов А.С. Освоение Северо-Востока СССР в 1930-е гг. XX в.: историко-демографический аспект. Магадан, 2004; Глотик СИ., Минаев В.В. Население и власть: Очерки демографической истории СССР 1930-х годов. М., 2004.
44 Хлевнюк О.В. 1937-й. Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992; Он же. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996 и др.
45 Суслов А.Б. Спецконтингент советского тоталитарного общества: некоторые особенности социального и правового статуса (на примере Пермской области) // Права человека в России: прошлое и настоящее. Пермь, 1999. С. 60
46 Суслов А.Б. Системный элемент советского общества конца 20-х - начала 50-х годов: спецконтингент // Вопросы истории, 2004. № 3. С. 131, 132.
47 Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. (Сибирь 1920-1930-е годы). Новосибирск, 2007.
48 Мазур Л.Н. Край ссылки: особенности формирования и развития системы расселения на Урале в 1930-1950-е гг. // Документ. Архив. История. Современность: Сб. науч. тр. Екатеринбург, 2002. Вып. 2. С. 208-176; Шашков В.Я. Спецпереселенцы в истории Мурманской области: К 65-летию Мурманской области. Мурманск, 2004; Боркова Е.В. Спецконтингент в Северо-Западной Сибири в 1930-1950-е гг.: Автореф. дис... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2005.
49 Красильников СА. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003; Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953). Екатеринбург-Пермь, 2003; Берлинских В.А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России. М., 2005.
50 Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930-1960. М., 2005.
51 Мозохин О.Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953). М., 2006.
52 Шабалова Л.С Жить, чтобы выжить // Родники Пармы. Сыктывкар, 1990. Вып. 2.
53 Земсков В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» // Отечественная история, 1994. № 1; Он же. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // Социс, 1991. № 10; Бугай Н.Ф. Конец 1930-х -40-е годы. Европейский Север: депортации народов // Национальные отношения в Коми АССР: история и современность. Сыктывкар, 1991. Вып. 1. (Труды Ин-та яз., лит. и истории Коми НЦ УрО РАН; Вып. 52).
м Рогачев М.Б. Поляки в Коми АССР в 1930-50-е годы // Вестник культуры Коми АССР, 1990. № 1; Он же. Депортации польских граждан в Коми АССР (1940-41 гг.) // Поляки в России: история ссылки и депортации. СПб., 1995 и др. 35 Морохин С. Просил председателя узнать // Вестник политической информации, 1990. NL> 20; Максимова Л.А. Условия жизни спецпереселенцев-поляков в Коми АССР в 1940-е годы // Польская ссылка в России XIX-XX вв.: Региональные центры. Казань, 1998.
56 Промышленные рабочие в Коми АССР. 1918-1970 гг. М., 1974.
57 Турубанов А.Н. О роли заключенных и спецпереселенцев в освоении лесных ресурсов Коми АССР // Проблемы истории репрессивной политики на Европейском Севере России (1917-1956). Сыктывкар, 1997; Он же. Вклад работников подневольного труда в развитие лесного комплекса Коми АСС в годы Великой Отечественной войны
23

(1941-1945 гг.) // 50 лет Победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. (Республика Коми в годы Отечественной войны ). Сыктывкар, 1995.
58 Хорунжая Т.М. Репрессивная политика и особенности складывания рабочей силы в Коми области (АССР) в 1920-1940-х годах// Вестник СГУ. Сыктывкар, 1997. Серия 8. Вып. 1 и др.
59 Бугай Н.Ф. Конец 1930-х - 40-е годы. Европейский Север: депортации народов // Национальные отношения в Коми АССР: история и современность. Сыктывкар, 1991. Вып. 1. (Труды Ин-та яз., лит. и истории Коми НЦ УрО РАН; Вып. 52).
60 Безносова Н.П. Перепись населения 1937 года в Коми АССР: история и документы // Социально-культурные и этнодемографические вопросы истории Коми. Сыктывкар, 1997 и др.
61 Немцы в Республике Коми. Сыктывкар, 1997; Немцы в Коми. Люди и судьбы. Сыктывкар, 1999; Немцы в Республике Коми и на Европейском Севере: история и культура. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Сыктывкар, 2007.
62 Игнатова Н.М. Горькие судьбы // Покаяние: Мартиролог / Сост. Г.В. Невский. Сыктывкар, 1998. Т. 1. С. 238-291; Рогачев М.Б. Страницы польский трагедии: факты и документы // Покаяние: Мартиролог / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2002. Т. 5.960 с. Доброноженко Г.Ф., Шабалова Л.С. Спецпоселенцы в Ухтпечлаге (1932-1936 гг.) // Покаяние: Мартиролог / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2008. Т. 8. Ч. 3. С. 159-185.
63 Покаяние: Мартиролог. Т. 4. Ч. 1 / Сост. Г.Ф.Доброноженко, Л.С.Шабалова. Сыктывкар, 2001. 1168 с; Покаяние: Мартиролог. Т. 4. Ч. 2 / Сост. Н.М. Игнатова. Сыктывкар, 2001. 608 с.
64 Как наших дедов забирали... Российские школьники о терроре 30-х годов. М., 2007; Страницы истории политических репрессий в Коми АССР: Сборник работ студентов и школьников Республики Коми. Сыктывкар, 2003; История политических репрессий в СССР в 1930-50-е годы. Материалы Всероссийской научной конференции студентов и аспирантов. Сыктывкар, 2006; Отечество: тезисы докладов XI республиканской конференции участников туристско-краеведческого движения «Отечество - Земля Коми»: Альманах. Сыктывкар, 2008. Вып. № 10.
65 Игнатова Н.М. Школы и детские дома для детей спецпереселенцев в Республике Коми в 1930-е годы //Социально-культурные и этнодемографические вопросы истории Коми. Сыктывкар, 1997; Она же. Спецпереселенческая политика государства в 1930-50-е годы (Коми региональный аспект) // XIV Коми республиканская молодежная конференция: Тезисы докладов. Сыктывкар, 2000. Т. 1; Она же. «Власовцы» на спецпоселениях Республики Коми в 1942-52 гг. // Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран. Сыктывкар, 1997; Она же. Проявления протеста и особенности тоталитарного сознания спецпереселенцев в Коми АССР в 1930-50-е гг. // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX-XX веках. Сб. статей. Челябинск, 2003; Она же. «Бывшие кулаки»: стратегия выживания в условиях ссылки в 1930-40-е гг. // Репрессии 1930-х гг. в Мордовии и их последствия. Саранск, 2004; Она же. Спецпереселенцы-украинцы в Республике Коми в 1930-1950-е годы // Украинская диаспора на Европейском Северо-Востоке: история формирования, современное состояние, перспективы развития. Сыктывкар, 2006; Она же. Спецпереселенцы в лесной промышленности Коми АССР в 1930-50-е годы // Проблема мира сегодня: роль Республики Коми в устойчивом развитии России. Сыктывкар, 1997; Она же. Спецпереселенцы в Коми в 1930-1950-е гг. // Этнический фактор в демографическом развитии Республики Коми (середина XIX - начало XXI
24

века). Очерки истории народонаселения. Сыктывкар, 2006; Социальный и духовный протест спецпереселенцев на Европейском Севере в 1930-50-е гг.: постановка проблемы и интерпретация источников // Вестник Поморского университета, 2006. № 1(9); Особенности учета численности спецпереселенцев в Коми АССР в 1930-50-е годы // Вестник Челябинского Университета. История. Вып. 28. 2008. № 35 и др. м' Современная историография новейшей истории России и истории СССР / Под. ред. В.И. Меньковского. Минск, 2007. С. 93.
67 Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны в 1930-е годы. Сб. док. М., 1998; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях. М., 1993; Приказы НКВД СССР, 1934-1941 гг.: каталог рассекреченных документов Государственного Архива Российской Федерации / Под ред. В.А. Козлова, СВ. Мироненко. Новосибирск, 1999 и др.
68 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-1931 гг. Документы и материалы / Сост. В.П. Данилов, С А. Красильников. Новосибирск, 1992; Спецпереселенцы в Западной Сибири 1931-1933 гг. Документы и материалы / Сост. В.П. Данилов, С.А. Красильников. Новосибирск, 1994; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933-38 гг. Документы и материалы / Сост. В.П. Данилов, С.А. Красильников. Новосибирск, 1994; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-45 гг. Документы и материалы / Сост. С.А. Красильников, Д.Н. Нохотович. Новосибирск, 1996.
69 40-50-е годы: последствия депортации народов в 1930-50-е годы (Свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР) / Сост. Н.Ф. Бугай // История СССР, 1992; Спецпереселенцы в СССР в 1941 г. или год большого переселения // Отечественные архивы, 1993. № 5 и др.
70 Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: «Их надо депортировать...»: Документы, факты, комментарии / Сост. Н.Ф. Бугай. М., 1992.
71 Раскулаченные спецпереселенцы на Урале (1930-1936 гг.). Сб. док. / Сост. Т.И. Славко, А.Э. Бедель. Екатеринбург, 1993; Спецпоселки в Коми области (по материалам сплошного обследования. Июнь 1933 г.). Сб. док. / Сост. Г.Ф. Доброноженко, Л.С Шабалова. Сыктывкар, 1997.
72 История Российских немцев в документах (1763-1992 гг.) / Сост. В.А. Ауман., В.Г. Чеботарева. М., 1993; Депортация народов СССР (1930-1950-е годы). М., 1995. Ч. 2: Депортация немцев (сентябрь 1941 - февраль 1942 гг.); Курочкин А.Н. «Трудармия»: историография и источник//Российские немцы: историография и источниковедение. М., 1997. С. 126-133.
73 Документы: История Сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Сборник документов: В 7 т. / Редколлегия: Ю.Н. Афанасьев [и др.]. М., 2004. Т. 1: Массовые репрессии в СССР / Отв. ред. Н.Верт, СВ. Мироненко; Отв. сост. И.А. Зюзина; Т. 2: Карательная система: структура и кадры / Отв. ред., сост. Н.В. Петров; Отв. сост. Н.И. Владимирцев; Т. 3: Экономика ГУЛАГа: численность и условия содержания / Отв. ред., сост. О.В. Хлевнюк; Т. 4: Население ГУЛАГа: численность и условия содержания / Отв. ред., сост. А.В. Безбородое, В.М. Хрусталев; Т. 5: Спецпереселенцы в СССР / Отв. ред., сост. Т.В. Царевская-Дякина; Т. 6: Восстания, бунты и забастовки заключенных / Отв. ред., сост. В.А. Козлов; Советская репрессивно-карательная политика и пенитенциарная система в материалах ГАРФ: аннотированный указатель дел / Отв. ред. В.А. Козлов, СВ. Мироненко: Отв. сост. А.В. Добровская.
74 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД: В 4 т. 1930-34. М., 2003-2004; Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939: В 5 т. / Гл. ред. В. Данилов, Р. Маннинг, Л. Виола. М., 2000-
25

2004; Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение: 1930-1940. В 2 кн. / Отв. ред Н.Н. Покровский, В.П. Данилов, С.А. Красильников, Л. Виолла. М., 2006.
75 Сталинские депортации. 1928-1953 (Россия. XX век. Документы) / Под общ. ред. А.Н. Яковлева; Сост. Н.Л. Поболь, П.М. Полян. М., 2005.
76 «Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И. Сталин»: Сб. документов. 1940-е годы / Сост. Н.Ф. Бугай. М.: Готика, 2000; «По решению правительства Союза ССР...» (Депортация народов: документы и материалы) / Сост. Н.Ф. Бугай, A.M. Гонов. Нальчик, 2003.
77 Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост. А.Я. Ившин, И.Б. Орлов, О.В. Хлевнюк. М., 2002; Тепцов Н.В. В дни великого перелома. История коллективизации, раскулачивания и крестьянской ссылки в России (СССР) в письмах и воспоминаниях: 1929-1933 гг. М., 2002; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Отв. ред. А.К. Соколов. М., 1997.
78 Покаяние: Мартиролог. Т. 4. Ч. 1 / Сост. Г.Ф.Доброноженко, Л.С.Шабалова. Сыктывкар, 2001; Покаяние: Мартиролог. Т. 4. Ч. 2 / Сост. Н.М. Игнатова. Сыктывкар, 2001; Покаяние: Мартиролог. Т. 5 / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2002. С. 421-462; Г.Ф, Доброноженко, Л.С. Шабалова. Документы по истории спецпоселенцев в Ухто-Печорском ИТЛ // Покаяние: Мартиролог / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2008. Т. 8. Ч. 3. С. 127-300.
79 Коми облисполком в документах и материалах (1922-1938 гг.). Сыктывкар, 2006. Т. 1.С. 254, 368.
80 Deportowani w obwodzie Wologodzkim. Польские спецпереселенцы в Вологодской области. Алфавитные списки 14226 польских граждан, высланных из Западных областей БССР и УССР. Osrodek KARTA. Warsawa. 2005; Deportowani w Komi. Польские спецпереселенцы в Коми АССР. Ч. 1. Сыктывкар: «Покаяние»; Варшава: Центр КАРТА, 2008 и др.
81 Шахов И.Е. Под знаком рока. Сыктывкар, 1996; Боль памяти (спецпереселенцы в Ленском районе. 1930-1945 годы). На правах рукописи. Яренск, 1990; Дубская Н.В. Исповедь. Роман-хроника. Книга первая. Сыктывкар, 2005; Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы/Сост. Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова. Сыктывкар, 2005; Крестьянские дети в детских домах Коми Области в 1930-е годы: Исследования, документы". Воспоминания / Сост. Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова. Сыктывкар, 2008. ГУЛАГ на Севере: воспоминания, письма, стихи, документальные материалы (Архангельская область) / Сост. М.В. Буторин, А.В. Сметанин. Архангельск, 1991; Гилевич А.В. Воспоминания бывшего спецпереселенца от Бессарабии до Тобольска // Тобольский хронограф. Екатеринбург, 2004.
82 Шеренас Альгирдас Ионо. Записки ссыльного, или не знаем своей вины. Приложение к мартирологу «Покаяние». Сыктывкар, 2005. Вып. 5; Раценас Римвидас. Литва-Коми-Литва. Записки сецпереселенца. Приложение к мартирологу «Покаяние». Сыктывкар, 2006. Вып. 6, и др.
83 НАРК (Национальный архив Республики Коми). Хр.(хранилище) 1. Ф. 40. Оп. 2. Д. 279. Л. 42.
84 Коротаев В.И. На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в Северном крае в 1930-е годы XX в. Архангельск, 2004. С. 7.
26

Глава 2. Государственная политика спецпереселения в 1930-1950-е гг.
2.1. Осуществление политики спецпереселения
Государственная политика в области спецпереселения была направлена на решение целого комплекса задач и характеризовалась строго прагматическим характером. С первых лет своего существования Советское правительство, увлеченное идеей быстрого построения социализма, решило перевоспитать противников советской власти трудом. В середине 1923 г. в СССР насчитывалось 702 исправительных учреждения: концлагеря, исправдома, тюрьмы, сельскохозяйственные поселения и дома заключения. В них содержалось около 140 тыс. чел.1 На рубеже 1920-1930-х гг. в репрессивной политике первенство отдается экономическим целям. Об этом свидетельствует факт вовлечения ГУЛАГа в выполнение пятилетних планов. Весной 1929 г. в ЦК ВКП(б) была образована комиссия под председательством Н. Янсона, выработавшая предложения о применении труда заключенных. Политбюро утвердило соответствующее решение 27 июня 1929 г. В стране начала формироваться сеть исправительно-трудовых лагерей ОГПУ. ОГПУ концентрирует в своих руках основную массу лиц, лишенных свободы, и становится обладателем ценнейшего экономического ресурса - рабочей силы заключенных лагерей и спецпереселенцев.
Борясь за подчинение себе лиц, лишенных свободы, ОГПУ имело более далеко идущие планы, нежели простое снабжение рабочей силой других наркоматов и ведомств. В апреле 1930 г. Г. Ягода высказал идею колонизации Севера и освоения колоссальных природных ресурсов путем создания тюрем и лагерей, а также сети колонизационных поселков. Потоки принудительной миграции направлялись с 1931 г. уже более осознанно, с учетом целей и задач осуществления экономической (колонизационной) политики. Отныне в балансе рабочей силы, требуемой для освоения восточных территорий страны, спецконтингент играл важную, а в реализации ряда народнохозяйственных программ, во многом решающую роль.
Причины принудительных переселений больших масс населения, с лишением их определенных гражданских прав, не были односторонними. Исследователь Т.И.Славко отмечает, что при переселениях в 1930-е гг. «партия и правительство предусматривали двоякую цель: взять у деревни дешевые рабочие силы, перераспределив их в промышленность, а за счет конфискации у них движимого и недвижимого имущества и передачи его в коллективную собственность батрацко-середняцким слоям, поддержать хотя бы минимальный уровень производства».2 Исследователь В.М.Кириллов считает, что помимо решения экономических задач преследовались политические и идеологические цели: «Нужно было утвердить в сознании народа утопически
27

уравнительные принципы коммунизма, опорочив трудовое единоличное крестьянское хозяйство и искоренив психологию зажиточности».3
Следует сказать, что приведенные точки зрения высказывались относительно насильственных переселений 1930-х гг., когда на спецпоселения были высланы раскулаченные крестьяне. Изучение же спецпереселения на протяжении всего периода его существования (1930—1950-е гг.), когда высылались в отдаленные районы страны самые разные категории репрессированного населения, и со стороны регионов вселения, «изнутри», позволяет говорить о том, что экономические потребности государства с течением времени стали играть приоритетное значение при проведении принудительных переселений. Освоение малозаселенных и важных в плане промышленного развития страны регионов стало главной целью политики спецпереселения, причем именно потребности регионов диктовали дальнейшие шаги в проведении массовых выселений на протяжении рассматриваемого периода. На примере Коми автономной области (с 1936 г.-Коми АССР) в 1930-1950-е гг. это проявлялось довольно ясно.
Начало проведения государственной политики спецпереселения связано с коллективизацией сельского хозяйства в СССР, которая сопровождалась раскулачиванием части крестьян. О переходе к политике ликвидации кулачества как класса Сталин объявил 27 декабря 1929 г. в речи на научной конференции аграрников-марксистов: «От политики ограничения кулачества, как класса, мы перешли к политике ликвидации кулачества, как класса. Наступать на кулачество - это значит сломить его и ликвидировать, как класс: это значит ударить по кулачеству так, чтобы оно не смогло подняться на ноги».4
Политбюро 30 января 1930 г. утвердило постановление ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». В соответствии с данным постановлением ликвидируемое кулачество целилось на три категории. В первую категорию включался «контрреволюционный кулацкий актив», который предполагалось «немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря». Ко второй были отнесены «остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков». Эта часть кулачества «подлежала высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края». В третью категорию входили «оставленные в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках».5
Первым нормативным актом, фактически узаконившим выселение, стало постановление ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г., которое предоставило советским органам на местах право «выселения кулаков» с конфискацией их имущества. В дополнении и разъяснении к данному постановлению была разослана секретная инструкция ЦИК и СНК СССР нижестоящим органам «О мероприятиях по выселению и раскулачиванию кулаков, конфискации их имущества» от 4 февраля 1930 г. По существующему тогда уголовному
28

законодательству было два блока наказаний: лишение свободы (заключения в колонии, тюрьмы, лагеря), а также высылка и ссылка в административном и судебном порядке. Формально выселение крестьянства могло считаться ссылкой, поскольку «раскулаченные» доставлялись принудительным путем в конкретные районы на поселение под надзор карательных органов без права выезда из них. Однако это переселение не попадало под определение ссылки, так как крестьяне ссылались семьями, включая грудных детей и глубоких стариков, плюс сроки пребывания на поселении не были определены.
Требовалось законодательно оформить бессрочную ссылку на поселение с принудительным трудом. В итоге принудительная высылка крестьян с осени 1930 г. получила наименование «спецпереселение», а «раскулаченные» высланные кулаки «П категории» стали именоваться «спецпереселенцами».6
На протяжении всего процесса спецпереселения общий контроль в работе по спецпереселенцам осуществлял НКВД (МВД), так как спецпереселенцы, как лишенные некоторых гражданских прав, находились под юрисдикцией ОГПУ. При НКВД был создан специальный отдел по спецпереселенцам, который с течением времени менял названия и видоизменялся:
- Отдел по спецпереселенцам ГУЛАГа НКВД СССР (с июня 1931 г. по 1940 г.);
- Управление ИТК и трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР (с 1940 г. по февраль 1941 г.);
- Отдел трудовых и социальных поселений ГУЛАГа НКВД СССР (с февраля 1941 г. по январь 1944 г.);
- Отдел спецпоселений НКВД СССР создан 24 марта 1944 г. как самостоятельная структура.
Отдел спецпоселений НКВД-МВД СССР без изменений функционировал до 1948 г., когда 21 февраля Совет Министров СССР своим постановлением обязал МВД СССР установить строгий режим в местах расселения спецпереселенцев, усилить борьбу с бандитизмом и другими уголовными преступлениями в спецпоселках, организовать точный учет, правильное и обязательное трудоиспользование спецпереселенцев и административный надзор в местах поселения, выявлять среди спецпереселенцев шпионов, диверсантов, террористов и других враждебных элементов.
Решением Совета Министров СССР от 14 июня 1950 г. о передаче отдела спецпоселений (ОСП) МВД СССР в МГБ была предусмотрена организация 9-го управления МГБ СССР, на который возлагалась работа по руководству над спецпоселками. После объединения МВД и МГБ приказом МВД СССР от 25 апреля 1953 г. вместо 9-го Управления МГБ был создан в составе МВД отдел «II», который выполнял все функции ранее существовавшего Отдела Спецпоселений НКВД-МВД. Отдел «II» 30 октября 1954 г. был переименован в 4-й Спецотдел МВД СССР, он предназначался для осуществления административного надзора за спецпереселенцами, ссыльнопоселенцами и ссыльными, расселенными на территории РСФСР, Казахстана, Киргизии, Карело-
29

Финской ССР, Таджикистана, Туркмении и Узбекской ССР. В 1959 г. 4-й спецотдел МВД СССР был ликвидирован Приказом МВД СССР от 27 марта 1959 г.7
Управлением спецпоселков ведали специальные комендатуры ОГПУ в соответствии с «Временными правилами о правах поселковой администрации в районах расселения спецпереселенцев». Комендатуры ОГПУ помимо своих специальных оперативных и хозяйственных функций осуществляли обычные административные функции. Им были предоставлены широкие права. Комендатуры вырабатывали правила внутреннего распорядка, вели учет спецпереселенцев, определяли выбор места и характер работ спецпереселенцев, подчиненных данной комендатуре; давали разрешение на использование спецпереселенцев на тех или иных видах хозяйственных работ. По их указанию определялась величина продовольственных фондов для снабжения спецпереселенцев, а также нормы их распределения для нетрудоспособного населения.8 В обязанности коменданта вменялся контроль за «политическим и общественным порядком». В случае нарушения внутреннего распорядка поселка комендант пользовался широкими правами на административные меры взыскания в отношении спецпереселенцев (перевод на более тяжелые и хуже оплачиваемые работы, подвергать денежным штрафам и арестам, переводить в другие поселки). Жители поселка не имели права без разрешения комендатуры ОГПУ отлучаться за пределы поселка.
На тех предприятиях, где были трудоустроены спецпереселенцы, существовали отделы спецпереселенцев, которые курировали непосредственно производственную деятельность спецпереселенцев. Такой отдел существовал в Коми автономной области при тресте «Комилес» - ОСП (отдел по спецпереселенцам). Переселенческий аппарат «Комилеса» включал в себя также и штат работников по спецпереселению при леспромхозах. В частности, при руководстве Усть-Куломского ЛПХ в 1935 г. работу в спецпоселках осуществляли и контролировали инспектор, агроном, техник строительства, счетовод-статистик и восемь завхозов.' На 1 апреля 1945 г. в аппарат ОСП входило восемь человек - начальник, два старших оперуполномоченных, три оперуполномоченных, один помощник оперуполномоченного, одна секретарь-машинистка.10
По мнению исследователя С.А.Красильникова, с точки зрения репрессивных органов спецпереселенцы имели ряд преимуществ по сравнению с другими категориями подневольной рабсилы и наиболее подходили для целей колонизации труднодоступных необжитых районов. С одной стороны, высланные крестьяне быстро вживались в местную природную и социальную среду, так как высылались семьями и расселялись в поселках преимущественно высланные из одной местности. С другой - содержание аппарата комендатур обходилось много дешевле лагерного. Объяснялось это тем, что спецпереселенцы селились компактно, в небольшом количестве, в удаленных от населения труднодоступных местах и охраны требовалось немного, кроме
30

2 Н.М.Игнатова Спецпереселенцы в Республике Коми в 1930-1950-е


того, спецпереселенцы селились семьями, а от своих детей мало кто хотел убегать. Помимо прочего, спецпереселенцы сами занимали определенные должности в поселках (завхозы, помощники мастеров на лесоучастках и др.) и со временем эта практика все больше укоренялась. Как правило, медико-санитарные и школьные учреждения в спецпоселках в основном укомплектовывались из числа самих спецпереселенцев. Учитывая два вышеприведенных фактора, спецпереселенцы являли собой «идеальный материал» для освоения новых территорий. К тому же, что было крайне важно, крестьяне сравнительно быстро адаптировались к любым разновидностям физического труда. Правовое положение спецпереселенцев было таково, что их в любой момент «по производственным соображениям» могли перебросить с одного места на другое, что было с производственной точки зрения очень удобно. Труд спецпереселенцев использовался в различных отраслях народного хозяйства, но чаще всего на работах тяжелых, мало оплачиваемых и низко квалифицированных."
О том, что обеспечение экономики таким ресурсом, как принудительно используемая крестьянская «рабсила», на протяжении крестьянской ссылки 1930-1931 гг. становилось все более приоритетной задачей, свидетельствует тот факт, что на созданную решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 марта 1931 г. комиссию во главе с зампредседателя СНК СССР А.Андреевым возлагалось «наблюдение и руководство работой по выселению и расселению кулаков», в первую очередь, в целях рационального использования труда последних в различных отраслях экономики. Красной нитью через деятельность комиссии А. Андреева проходило рассмотрение заявок от хозяйственных наркоматов и ведомств на использование труда спецпереселенцев.12
Один из регионов, который подвергся масштабному вселению спецпереселенцев, был Северный край и в том числе Коми автономная область. Европейский Север начиная еще с XVII в. использовался как место ссылки.13 Характер ссылки и ее мотивы с течением времени менялись. В начале XIX в. в Коми край были высланы известный литератор Н.Надеждин, адвокат О.Иши-мов. За ними последовали поляки - участники восстания 1863 г., революционеры-народники, активисты рабочего движения. После революции и гражданской войны уже большевики использовали этот край как место изоляции своих политических противников. В конце 1920-х гг. набирает темпы индустриализация, и все большую роль играют не политические, а экономические факторы при определении мест ссылки.
Коми область, расположенная на территории почти 400 тыс. кв. км, обладала уникальными природно-сырьевыми запасами: нефтью, газом, углем и лесом. С началом индустриализации усилилось изучение недр Коми области. В 1920-е гг. были направлены крупные экспедиции по поиску и разведке полезных ископаемых в бассейне р. Печора и других районах. Ставилась задача приступить к широкому и планомерному изучению запасов ископаемых богатств - нефти, угля и начать их разработку. Но главным богатством Коми
31

автономной области являлся лес, который занимал более 90% территории области. При этом Коми область относилась к числу немногих регионов, где в структуре леса преобладали наиболее ценные хвойные породы деревьев.
Ставилась задача освоить все богатства Коми края как можно быстрее и в больших масштабах. Первый пятилетний план развития Коми области, разработанный к концу 1928 г., предусматривал возрастание удельного веса промышленной продукции в общем объеме производства с 39 до 62%, увеличение объема лесозаготовок более чем в три раза. Промышленный потенциал области был мизерным. В 1928 г. в Коми области было шесть фабрично-заводских предприятий, преобладали мелкотоварные земледельческо-промысловые формы. Из населения около 260 тыс. чел. на 1928 г. общее число промышленных рабочих не превышало 500 чел.14 В целом хозяйство области находилось на очень низком уровне.
В конце 1920-х гг. лесозаготовительная промышленность республики, в связи с недостатком рабочей силы, переживала кризис. Сезонные рабочие, составляющие основную массу лесозаготовителей, не справлялись с планами заготовки и сплава леса. В Коми Обком ВКП(б) постоянно поступали сводки о том, что работников крайне не хватает и реки стоят, загруженные лесом. Кроме того, рабочие, т.е. завербованные из близлежащих деревень крестьяне, старались избегать работ, так как надолго отрывались от своих хозяйств.15
В качестве решения проблемы трудовых ресурсов и выполнения планов индустриализации края был выбран путь завоза рабочей силы извне, так как в самой Коми области рабочих рук было явно недостаточно и за счет внутреннего резерва эту проблему решить было нельзя. Надо сказать, что аналогичным образом складывалась ситуация и во многих других индустриально развитых регионах. С 1929 г. в Коми край поступают первые партии заключенных, которые должны были развивать угольный, нефтяной комплексы и железнодорожное строительство, с 1930 г. - спецпереселенцы, предназначавшиеся для развития лесной промышленности, которая стала «главным фронтом социалистической индустриализации Коми области».16
Работа центра по «распределению» спецпереселенцев шла достаточно четко. Существовали планы, разнарядки, по которым определенное количество спецпереселенцев поступало в определенные регионы. Между регионами высылки и Москвой велась активная переписка по согласованию количества высланных. Между Москвой и Коми АО такая переписка началась сразу после начала коллективизации. В один из крупнейших лесозаготовительных трестов Коми области «Комилес» 26 января 1930 г. поступила инструкция, в которой указывалось, что «в связи с массовой коллективизацией в высших органах разрабатывается проект расселения кулацкого элемента деревни, преимущественно в северных частях союза, с возможностью для этого элемента заниматься общеполезным трудом, переселение намечается в принудительном порядке».17
32

В ответ на это в Москву был отослан план использования кулаков, преимущественно в лесной отрасли. Центральное правительство посчитало план приемлемым и констатировало, что «в мероприятиях по выполнению решения ЦК о заготовке 65 млн. кбм. древесины на 1930 г. одной из важнейших задач должно стать вовлечение крупнейших лесных массивов Северного края, больше 50% из которых находится на территории Коми области».18 Далее в связи с этим 17 сентября 1930 г. всем крупнейшим лесозаготовительным трестам Северного края ВСНХ направил постановление, в котором было предложено наметить конкретные меры по максимальному использованию спецпереселенцев - «бывших кулаков» на лесозаготовительных работах.19
Механизм разработки и принятия ключевых решений по вопросам спецпереселения имел трехуровневый характер. Важнейшую роль здесь играла уже упоминавшаяся комиссия А. Андреева. В качестве рабочего органа Политбюро ЦК ВКП(б) она регулярно заседала и готовила проекты решений Политбюро по спецпереселенцам, опираясь при этом на аппарат органов ОГПУ. Политбюро принимало решения практически без поправок. Пройдя высшую инстанцию, решения оформлялись как постановления СНК или ЦИК СССР. На региональном уровне решение вопросов выписки, расселения и использования труда «кулацких хозяйств» производилось комиссиями по спецпереселенцам, созданным при крайкомах и обкомах ВКП(б). Такая комиссия была создана и в Северном крае.
Севкрайком ВКП(б) 27 января 1930 г. обсудил вопрос о подготовке к приему высылаемых в край кулацких семей и поручил специально созданной в конце января комиссии рассмотреть план расселения, наметить места постройки временного жилья, определить количество строительных материалов, рабочей силы и необходимых средств для этого. В округа Северного края предполагалось выселить 70 тыс. семей. В итоге, 7 февраля 1930 г. стало известно, что в Северный край прибудет 45 тыс. крестьянских хозяйств: Архангельский округ - 17 тыс., Вологодский - 6 тыс., Няндомский - 6 тыс., Северодвинский - 7 тыс., Коми область - 9 тыс. семей20.
После того, как планы расселения были окончательно оговорены и приняты, заключались договоры на трудовое использование спецпереселенцев между ОГПУ и различными наркоматами, а затем на региональном уровне между органами ОГПУ и промышленными учреждениями. В частности, 28 февраля 1930 г. был заключен договор между областным отделом ОГПУ и Государственным лесопромышленным трестом «Комилес» о передаче в распоряжение треста 5 тыс. «кулацких семей». По договору передача и приемка переселенных семей производилась партиями от 50 до 250 чел. на станциях Мураши, Пинюг, Котлас Пермской железной дороги. Спецпереселенцы находились под юрисдикцией ОГПУ, а «Комилес», чтобы использовать их как рабочую силу, должен был заключать соглашения с каждой колонной, которые утверждало ОГПУ.21 Первые эшелоны с высланными стали прибывать в
33

Северный край в конце февраля 1930 г. Северный край в 1930 г. был самым крупным и первым районом выселения раскулаченных крестьян.
Исторически сложилось так, что начало (1930 г.) и конец (1953-1954 гг.) «кулацкой ссылки» были связаны с началом и концом всего процесса спецпереселения, в ходе которого под категорию спецпереселенцев попали не только репрессированные крестьяне, но и многие другие. Еще одна характерная черта состоит в том, что на первом этапе спецпереселения (1930-1939 гг.), который включает первый этап «кулацкой ссылки», были заложены «традиции» спецпереселения, отработана схема осуществления спецпереселения, регламентация данного процесса и т.д. «Традиционность» заключается также в том, что в последующие годы сохранились многие проблемы со снабжением спецпоселков и их обслуживанием, высокий уровень заболеваемости и смертности.
Особое место в рамках спецпереселения занимает Великая Отечественная война. В ходе войны численность высланных крестьян на спецпоселения сокращается. Если в момент пика репрессий против крестьянства (1930-1931 гг.) численность спецпереселенцев составила 1,6-1,8 млн. чел., то в начале войны в трудссылке находилось около 1 млн. чел., в начале 1945 г. грудпоселенцев, состоявших на учете в комендатурах, насчитывалось уже 631 тыс. чел.22 Начиная с 1939 г. на высшем партийно-государственном уровне в перечне рассмотренных вопросов и принятых решений доминировали постановления по «этнической» депортации по сравнению с проблемами «кулацких» трудпоселений. В первой половине 1940-х гг. отправленными на спецпоселение и, соответственно, получившими статус спецпереселенцев были в подавляющем большинстве представители депортированных народов. В определенной степени некоторые депортации можно считать продолжением «кулацкой ссылки», так как, например, из присоединенных в 1939 г. Западной Украины и Западной Белоруссии выселялись в основном крестьяне, подвергшиеся раскулачиванию в предвоенный период.
Официальной причиной депортаций считалось «поголовное предательство» тех или иных народов в годы Великой Отечественной войны, их «полного нежелания защищать Советы, поддерживать Красную Армию». Также распространялся тезис о неблагонадежной обстановке, например, в Чечено-Ингушской и Кабардино-Балкарской АССР, а также в Карачаевской автономной области. Утверждалось, что положение в этих республиках и области «угрожает» тылу Красной Армии.23 Однако реальные причины состояли в другом. Крупнейший исследователь депортаций Н.Ф.Бугай выделяет следующие причины: несовершенство форм и методов реализации многих задач в национальных районах в ходе социалистического строительства, принудительность в коллективизации, незавершенность национально-государственного и административно-территориального устройства, постоянное «подхлестывание» в развитии сфер экономики, унификация национальных отношений, репрессии.24 Надо сказать, что экономические причины депортаций наиболее явно прослеживаются не на примере регионов высе
34

ления, а на примере регионов вселения, так называемых в историографии спецпереселенческих регионах.
Как указывает исследователь П.М. Полян, в СССР тотальной депортации были подвергнуты десять народов. Из них семь - немцы, карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы и крымские татары лишились при этом и своих национальных автономий (их общая численность - около 2 млн. чел. до депортации). Под определение тотальной депортации подпадают еще три народа - финны, корейцы и турки-месхетинцы. Исследователь также отмечает, что депортационная политика СССР была тесно связана с общей политикой принудительного труда в СССР.25
В 1939 - начале 1940-х гг. в Москву из Коми АССР методично направлялись запросы на ввоз «дополнительной рабочей силы», так как планы лесозаготовок и потребности страны росли, а количество постоянных рабочих в лесу не увеличивалось. Если в 1931 г. спецпереселенцев, являющихся основной рабочей силой в лесной промышленности, в Коми крае было около 40 тыс. чел., из которых трудоспособных было меньше половины, то в 1939 г. спецпереселенцев насчитывалось 18 тыс. и соотношение трудоспособных и нетрудоспособных сохранилось. Заложенная в 1930-1931 гг. схема действовала и в 1940-е гг. Сначала направлялся запрос в центр, оттуда спускался прогнозируемый «план завоза», затем в регионах изучалась ситуация (проводились обследования), сколько может принять людей то или иное предприятие, исходя из производственных мощностей и жилищных возможностей, далее в центр уходила бумага с уточненными данными, и довольно быстро после этого начинали прибывать эшелоны с высланными.
Например, 19 мая 1940 г. в Коми Обком ВКП(б) от управляющего трестом «Комилес» пришла докладная записка следующего содержания: «Правительственный план объема производства по тресту Комилес на 1940 г. установлен. По заготовке 1700 тыс. кбм, по вывозке 1600 тыс. кбм. Для выполнения данного плана максимальная среднегодовая потребность рабочих по тресту определяется в 12 тыс. человек. Учитывая дефицит в балансе рабочей силы в Коми АССР, трестом по ходатайству перед вышестоящими директивными органами был поставлен вопрос о завозе рабочей силы извне республики, что и было разрешено в конце года».26 В итоге проведенной работы, как указывается в документах Коми Обкома ВКП(б), за 1940-1941 гг. в лесную промышленность Коми АССР было направлены 47 тыс. чел.27 В 1940-е гг на спецпоселение в Коми АССР были направлены спецпереселенцы разных категорий: «польские осадники и беженцы», немцы-граждане СССР, ОУНовцы, «власовцы», литовцы и др.
Советское государство в 1940-е гг. осуществило ряд массовых переселений, жертвами которых стали поляки различного гражданства и польские граждане других национальностей (в частности, украинцы, белорусы, евреи). В 1940 г. было проведено три мероприятия по массовому выселению из присоединенных западных областей, начатые 10 февраля, 13 апреля и 29 июня.
35

В мае-июне 1941 г. на разных территориях последовательно было проведено четвертое переселение. В результате четырех операции насильственной высылки, проведенных в 1940-1941 гг.. в спеипоселках и под административным надзором НКВД в северных и восточных районах СССР оказалось около 320 тыс. граждан довоенной Польши. За 1940 г. было выселено более 270 тыс. чел.2* С февраля по июль 1940 г. в Коми было завезено из Западной Украины и Западной Белоруссии 4 926 семей - 18 842 спецпереселенца категории «польские осадники и беженцы».:ч
В 1940-е гг. принципиальным образом меняется отношение к спецпереселенцам. Если в 1930-е гг. практически не уделялось внимание бытовому обустройству спецпереселенцев, то в 1940-е гг. был принят ряд директив относительно улучшения их положения. В частности, 27 мая 1943 г. вышло постановление СНК СССР № 556-173с «О мероприятиях по улучшению дела материальной помощи полякам, эвакуированным из Западных областей Украины и Белоруссии в тыловые районы страны»1", в соответствии с данным постановлением СНК Коми АССР 26 июня 1943 г. утвердило постановление № 505/ЗОс «О мероприятиях по улучшению дела материальной помощи полякам, эвакуированным из Западных областей Украины и Белоруссии в Коми АССР».11 5 апреля 1944 г. вышло еще одно постановление СНК СССР № 359- 105с «Об оказании дополнительной помощи бывшим польским гражданам, эвакуированным из Западных областей Украины и Белоруссии».32 Во всех трех постановлениях говорилось о необходимости улучшить снабжение продуктами питания, а также одеждой и обувью «эвакуированных поляков». Однако надо сказать, что' в отношении, например, немцев были приняты достаточно жесткие меры.
Лояльность государства к «бывшим кулакам» в годы войны проявилась в том, что они были единственными из спецпереселенцев, призывавшимися на фронт. При этом спецпереселенцы-фронтовики и члены их семей снимались с учета трудесылки и освобождались от ограниченного режима спецпоселения. Согласно постановлению № 1575сс, ГКО 11 апреля 1942 г. разрешалось бывших кулаков призывать на военную службу. НКВД СССР 22 октября 1942 г. был издан приказ, по которому все спецпереселенцы, призванные в Красную Армию и «прямые» члены их семей (жена, дети) с учета трудесылки снимались и получали паспорта. К 1 ноября 1942 г. мобилизация трудпосе-ленцев в Красную Армию завершилась. Всего было призвано 60 747 трудпосе-ленцев, в том числе из Коми АССР - 2 589 чел.33
На 1944-1950-е гг. приходится множество массовых переселений различных категорий репрессированного населения. В российской историографии 1944 г. называют «Годом большого переселения», так как в 1944 г. происходят наиболее массовые переселения народностей на территории СССР. За время Великой Отечественной войны были переселены немцы, карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, калмыки, крымские татары общим числом 1 514 тыс. чел. Большая часть была переселена в первой половине
36

1944 г. Характерной чертой данного периода является то, что в категорию спецпереселенцев наряду с депортированными (представители различных народностей, подвергшиеся массовому выселению с мест постоянного проживания) вошли члены националистических объединений, интернированные (граждане Германии, работавшие на советских предприятиях после войны в рамках контрибуции), репатриированные (граждане СССР, возвращенные с территории Германии после войны - «восточные рабочие», пособники нацистского режима, военнопленные советской армии) и др.
На учете отдела спецпоселений НКВД СССР 5 сентября 1944 г. состояло 2 225 тыс. чел., на 1 января 1945 г. - 2 137 769 чел., в том числе «бывшие кулаки», немцы, представители «малых народностей», а также ссыльнопоселенцы из Прибалтики и Молдавии, семьи «ОУНовцев», «фольксдойче», «сектантов» и др. Все спецпереселенцы были расселены на территории шести союзных и семи автономных республик, пяти краев и 23 областей. Наибольшее число спецпереселенцев находилось в Казахстане - около 1 млн. чел., более 100 тыс. - в Узбекистане, Новосибирской области, Красноярском крае, Киргизии, Омской области.34 К началу третьего этапа, на 1 января 1944 г., по Коми АССР всего было учтено 27 443 чел., включая 7 587 польских граждан, в конце 1944 г. после отправки поляков - 19 372 чел.35
В Коми АССР в 1944-1950-е гг. основную массу заселяемых составили немцы-граждане СССР, члены семей ОУНовцев, «власовцы», а также ссыльнопоселенцы из Литвы и Молдавии.
Две большие партии спецпереселенцев, размещенные в спецпоселках Коми АССР в послевоенное время (немцы и «власовцы»), относятся к репатриированным. В Европе после войны осталось в живых 5 млн. граждан СССР. В их число входили, в основном, «восточные рабочие», т.е. советские граждане, угнанные на принудительные работы в Германию и другие страны, военнопленные, в том числе офицеры Советской Армии, а также поступившие на военную службу и в полицию противника. Сюда же входили десятки тысяч отступивших с немцами их пособников и всякого рода беженцев. Все перечисленные выше граждане СССР подверглись репатриации, т.е. возвращению на родину. Как указывает исследователь Земсков, к 1 марта 1946 г. было репатриировано 5 325 963 советских граждан (3 527 189 гражданских и 1 825 774 военнопленных). Однако из этого числа следует вычесть 1 153 475чел.(867 176граж-данских и 286 299 военнопленных), которые фактически не являлись репатриантами, так как не были за границей. Их правильнее назвать внутренними перемещенными лицами (имеется в виду перемещенные внутри СССР). Среди них преобладали «восточники», которых во время войны по разным причинам судьба забросила в Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию и Футие западные районы СССР. Из «восточников» часть была направлена к месту жительства, другие призваны в армию, а третьи высланы на спецпоселения (166 751 чел.), к ним, в частности, относились репатриированные немцы."'
37

На основании Приказа МВД СССР № 1-2120 от 7 февраля 1945 г. немцы выселялись из приграничных районов Прибалтики, Молдавии, Белоруссии. Украины. За ним последовал ряд директив о сплошном выселении немцев с территорий, находившихся «под оккупацией» (тех, кого не успели вывезти в 1941 г.). Кроме того, одновременно на спецпоселения стали отправлять эшелоны с советскими немцами, вывезенными в годы войны в Германию, Австрию, Польшу, Чехословакию. Часть нового потока была направлена в Коми АССР. Наибольшая численность спецпереселенцев-немцев приходится на середину 1946 г. - 12 924 чел. Всего в СССР на спецпоселениях в 1946 г. (включая переселенных с 1941 г.) находилось более 1 млн. немцев17.
Из общего потока репатриируемых в 1944-1945 гг. военнопленные и «вызывающие подозрения» из гражданских были отправлены для проверки в проверочно-фильтрационные лагеря НКВД-МВД СССР (ПФЛ). В 1946-1947 гг. основная масса содержащихся в ПФЛ и ИТЛ мелких коллаборационистов, служивших, как правило, рядовыми в немецкой армии, в Армии Власова, национальных легионах, полиции и т. д. была отправлена на шестилетнее спецпоселение. По учету отдела спецпоселений МВД СССР этот контингент условно назывался «власовцы». В него входили и направленные на шестилетнее спецпоселение военнослужащие, побывавшие в плену. В 1946-1947 гг. на шестилетнее спецпоселение поступило 148 079 «власовцев».38 В Коми АССР было вселено около 10 тыс. «власовцев».
В апреле-мае 1953 г. в МВД СССР были подготовлены проекты документов об освобождении большой части спецпереселенцев. Освобождение основной массы спецпереселенцев происходит в 1955-1956 гг. Позже всех были сняты с учета немцы, которые только в 1970-е гг. получили право свободно выбирать место жительства.
Итак, общий процесс спецпереселения с 1930 по 1950-е гг. как в целом по СССР, так и по Республике Коми можно разделить на три периода. Критерием периодизации является динамика количественного и качественного состава спецпереселенцев. Однако спецпереселение в Республике Коми имеет некоторые особенности в сравнении с процессом спецпереселения по стране. Процесс спецпереселения в целом по СССР в 1930-1950-е гг. включает следующие периоды:
1. 1930-1939 гг. Вследствие сплошной коллективизации сельского хозяйства было раскулачено большое количество крестьян, многие из них (более 1 млн. чел.) были высланы в отдаленные районы страны. На данном этапе выделяются 1930-1931 гг., как годы наиболее массового и интенсивного выселения спецпереселенцев. Частичное переселение продолжалось на протяжении всего десятилетия, но в сравнении с 1930-1931 гг. оно было уже малочисленным. Основными районами выселения были Поволжье, центрально-черноземные области, Северный Кавказ, Средняя Азия, основными районами вселения - Север, Урал, Сибирь, Казахстан. Особенностью данного этапа является то, что высылались раскулаченные «хозяйствами» и к местам
38

!аселения прибывали целыми семьями с некоторым имуществом и порой даже :о своим скотом. Кроме районов сплошной коллективизации, выселения производились также в 1936 г. из приграничных с Польшей районов Украины и Белоруссии лиц польской национальности, а также в 1937 г. с приграничной полосы территории Армянской, Азербайджанской, Туркменской, Узбекской п Таджикской ССР.
2. 1940-1943 гг. На данном этапе на спецпоселения были высланы раскулаченные на аннексированных (присоединенных) территориях. В 1940— 1941 гг. из Западной Украины и Белоруссии, а также из Литвы высланы поляки, ставшие особой категорией спецпереселенцев-«польские осадники и беженцы», так как они были вывезены под видом эвакуации. В 1941 г. была ликвидирована автономная республика немцев Поволжья. Практически всех поволжских немцев выселили, и они вошли в состав спецпереселенцев. Общее число спецпереселенцев по СССР на 1941 г. составило 930 221 чел.39 В 1942 г. в Краснодарском крае и Ростовской области переселили «неблагонадежный элемент», в основном лиц греческой, крымско-татарской, немецкой и румынской национальностей. В 1943 г. была осуществлена депортация с Северного Кавказа.
3. 1944-1956 гг. Характерной чертой данного этапа является то, что в состав спецпереселенцев вошли самые разные категории репрессированного населения: депортированные (представители перемещенных народностей), военнопленные, репатриированные, интернированные, участники и члены семей националистических и религиозных организаций, высланные по различным указам и постановлениям и др.
В 1944 г. были произведены массовые депортации и переселения. С Северного Кавказа выселили 650 тыс. чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, балкарцев. С территории Крыма в ходе «чистки антисоветского шпионского элемента» депортировали 255 тыс. крымских татар, болгар, греков, армян и лиц иностранного подданства. Из приграничных районов Грузинской ССР выселили в Узбекскую, Казахскую и Киргизскую ССР 91 тыс. турок, курдов, хемшилов, тюрков, аджарцев, грузин. Из Воронежской, Орловской и Рязанской областей были выселены члены религиозной секты «истинно православные христиане» с семьями.
Выселения продолжаются практически на протяжении всего третьего этапа спецпереселения. В 1945-1948 гг. на спецпоселения поступило 120 тыс. немцев (репатриированные из Германии и Австрии, мобилизованные в «трудармию» во время войны, выселенные из приграничных районов СССР). В 1944-1952 гг. происходило выселение членов семей ОУНовцев (члены семей участников организаций украинских националистов, т.е. бандеровцев, мельни-ковцев и др.). На 1945-1949 гг. пришлось активное выселение из Прибалтики. В 1944-1945 гг. были выселены члены семей «фольксдойче» из Украинской ССР и «немецких пособников» из городов Северного Кавказа. В 1946-1947 гг. на спецпоселение поступило около 150 тыс. «власовцев», к ним относились
39

служившие в армии Германии и ее союзников, изменнических воинских формирований, полиции, органах оккупационной администрации и т.д., а также бывшие в плену советские офицеры. В 1949 г. переселили часть жителей Грузинской, Армянской, Азербайджанской ССР, Северного Кавказа и Черноморского побережья. В 1950 г. из Грузинской ССР были выселены иранские подданные, иранцы без гражданства и бывшие иранские подданные. В 1950 г. из районов Псковской области, отошедших после войны от Латвии и Эстонии, были переселены «кулаки, националисты, семьи бандитов и «бандпособников». Бывших басмачей с семьями выселили в 1950 г. из Таджикской ССР. «Андер-совцы» - бывшие военнослужащие польской армии Андерса, прибывшие в конце 1940 г. по репатриации в СССР из Англии, в 1951 г. были выселены вместе с семьями из западных областей Украины и Белоруссии, а также из Литвы.40
На третьем этапе появилась еще одна категория помимо вышеназванных - это «указники», выселенные по следующим указам: «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» от 4 июня 1947 г., «Об ответственности за уклонение от общественно полезного труда и за ведение антиобщественного паразитического образа жизни в сельском хозяйстве» от 2 июня 1948 г., «Об ответственности за уклонение от общественного труда и за ведение паразитического образа жизни» от 23 июля 1951 г. В 1951 г. на спецпоселение были отправлены часть заключенных лагерей военнопленных и интернированных (лиц, перемещенных с территории европейских государств в 1944-1945 гг.).
Коми АССР не коснулись все потоки спецпереселения, поэтому, исходя из заданного критерия, периодизация спецпереселения в Коми АССР выглядит следующим образом:
1930-1939 гг. - раскулаченные в ходе коллективизации крестьяне;
1940-1943 гг. - «польские осадники и беженцы», немцы-трудпоселенцы;
1944-1956 гг. - члены семей ОУНовцев, «власовцы», немцы-спецпереселенцы, литовцы и др.
Всего, учитывая небольшие партии вселяемых спецпереселенцев, общая численность спецпереселенцев, отправленных на спецпоселение в Коми АССР в 1930-1950-е гг., составила более 110 тыс. чел. В сравнении с другими спец-переселенческими районами в Коми АССР было переселено небольшое количество представителей депортированных народностей, за исключением немцев и польских граждан, которых можно отнести к монолитным национальным группам, высланным на спецпоселения. Освобождение спецпереселенцев от режима ограниченного специального поселения происходит в конце третьего этапа, в середине 1950-х гг.
После 1950-х гг. в связи с изменениями политики государства, ликвидацией статуса спецпереселенцев и спецпоселений 4-го спецотдела МВД СССР, курировавшего спецпоселения, учет спецпереселенцев не ведется.
40

Регионы, куда заселялись спецпереселенцы, испытывали в них особую заинтересованность, так как не обладали достаточными трудовыми ресурсами, а спецпереселение считалось крайне эффективной с экономической точки зрения операцией. Проблемы, связанные с заселением спецпереселенцев, значительно перекрывались получаемыми при этом выгодами: обеспечение даровой рабсилой основных народнохозяйственных отраслей, дополнительные преимущества в борьбе за централизованно распределяемые ресурсы (материальные, финансовые, продовольственные и др.). Однако спецпереселение оказалось не столь экономически выгодным как ожидалось. Существовали факты явного расточительства государственных средств. Это проявлялось уже на стадии расселения, когда из-за просчетов в выборе участков многие поселки подлежали переносу или ликвидации. Забрасывались поселки с уже имевшимися строениями, раскорчеванными под пашню территориями.
Спецпереселение как общегосударственная политика преследовала разные цели. Тут были и политические, и идеологические мотивы. Исследование региональных особенностей спецпереселенческой политики СССР в 1930-1950-е гг. на примере Коми АССР, как одного из крупных спецпере-селенческих регионов, позволяет сделать вывод о том, что именно экономические потребности государства играли приоритетную роль в осуществлении массовых принудительных переселений. В 1930-е гг. существовала необходимость в проведении форсированной индустриализации, затем - в мобилизации сил на Великую Отечественную войну, далее - послевоенное восстановление экономики. Государство нуждалось в тех природно-сырьевых ресурсах, которые размещались в малозаселенных и малоосвоенных регионах страны. Спецпереселенцы стали в своем роде «заложниками» экономических потребностей государства, приписными рабочими на лесоразработках, шахтах, рудниках и фабриках. Во многом общегосударственная политика спецпереселения строилась исходя из потребностей регионов. Это доказывает тот факт, что ни одна партия спецпереселенцев не была направлена, в частности, в Коми край, без согласования цифр между Москвой и руководством Коми области (Коми АССР).
Руководство Коми АССР выражало явную заинтересованность не только в заселении спецпереселенцев, но и в «закреплении» их на местах, о чем свидетельствует большое количество директив, регулирующих различные аспекты жизни спецпереселенцев, а также выражающих заинтересованность в пополнении числа постоянных кадровых рабочих за счет спецпереселенцев. Несмотря на предпринимаемые усилия, после освобождения основной массы спецпереселенцев и восстановления их во всех гражданских правах в середине 1950-х гг., лесная промышленность Коми АССР опять начала испытывать острый дефицит в рабочей силе, так как бывших спецпереселенцев не удерживали в республике ни высокая зарплата, ни льготы. Слишком тяжела была участь этих людей в суровых лесных краях, поэтому они старались выехать как можно быстрее. Часть бывших спецпереселенцев осталась в республике,
41

но нужды лесной промышленности их количество не покрывало. Развитие лесного комплекса осуществлялось только за счет постоянных вливаний рабочей силы извне. Эту практику пришлось продолжить и в дальнейшем. В 1950-е гг. начинают осуществляться промпереселения, оргнаборы и другие методы привлечения рабочих из других регионов в лесную промышленность Коми АССР.
2.2. Численность спецпереселенцев
Спецпереселенцы, выселяемые в основном в малозаселенные и стратегически важные в плане индустриального развития страны районы, восполняли недостаток рабочей силы регионов. В этом отношении важным было вести точный учет заселяемых в регионы спецпереселенцев. Во многих случаях это было трудновыполнимой задачей. Если достаточно точно можно сказать, сколько человек было выселено из какого-либо региона, то по регионам, куда заселяли спецпереселенцев, вследствие высокого уровня смертности и побегов, данные по их численности, зафиксированные в документах, расходятся и поэтому в некоторой степени являются приблизительными. Это относится и к данным по спецпереселенцам, расселенным на территории Коми АССР.
Весь учет спецпереселенцев находился под контролем органов НКВД-МВД, и все учетные документы по Коми АССР хранились в архивном отделе НКВД-МВД Коми АССР. Исходя из разъяснений архивного отдела ГУЛАГа НКВД СССР от 14 марта 1940 г., личные дела спецпереселенцев, освобожденных из спецпоселков, подлежали хранению в течение десяти лет, спецпереселенцев-одиночек, умерших в спецпоселках - пяти лет, находящихся в бегах - постоянно. Учетные карточки на переселенцев (картотека) подлежали постоянному архивному хранению. Руководствуясь данным положением, многие учетные документы по спецпереселенцам были уничтожены уже в период спецпереселений в 1930-1950-е гг.41
Учет спецпереселенцев велся по карточной системе, составлялись алфавитные семейные карточки, одна карточка на семью. Отмечались прибытие, убытие, трудоспособность, браки, рождения, смерти. Отдельно велся учет глав семей и членов семей, находящихся в ИТЛ (исправительно-трудовых лагерях). Для учета спецпереселенцев выделялись специальные лица, непосредственно находящиеся под руководством коменданта, либо участковые уполномоченные для ведения учета.42
Исследователь С.И.Старостин утверждает, что в 1950-1960-е гг. в спецфондах МВД и УВД была уничтожена большая часть дел по «кулацкой ссылке» и на хранении остались лишь архивные карточки оперативного и семейного учетов. Как правило, в них содержались ограниченные сведения: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, год применения репрессий, место про
42

живания до применения репрессий, где состоял на учете и до какого времени, на каком основании освобожден, состав семьи (иногда).43 Содержание именно таких карточек вошло в списки раскулаченных, переселенных в Коми область в 1930-1931 гг., и польских граждан, которые были опубликованы в Республике Коми в Мартирологе «Покаяние» (Т. 4. Ч. 1, 2; Т. 5).
Регистрация спецпереселенцев велась райкомендатурами НКВД (МВД) и райисполкомами, оттуда сведения (карточки учета) должны были поступать в органы ЗАГС, которые вели общий учет населения и, в том числе, спецпереселенцев. Но эта работа не была налажена. В документах Севкрайисполкома отмечалось: «Органами ЗАГС не уделяется должного внимания надлежащей постановке учета естественного движения спецпереселенцев, регистрационные карточки не заполняются и органы ЗАГС их не требуют».44 Полные сведения по естественному движению населения в спецпоселках отсутствовали, но отдельные сведения все же имелись. Например, среди спецпереселенцев Сысольского района в 1932 г. было зарегистрировано пять браков, 85 рождений и 125 смертей, в Усть-Куломском - шесть браков, 80 рождений, 199 смертей, в Сыктывдинском районе - один брак, 19 рождений, 47 смертей.45 Всего в 1937 г. в Коми АССР работало 180 органов ЗАГСа, в том числе 39 - в спецпоселках.46
В 1940-е гг. на спецпоселения были высланы различные категории населения. На учете Отдела трудовых и специальных поселений НКВД СССР в 1941 г. находились трудпоселенцы, спецпереселенцы и ссыльнопоселенцы. Отдел спецпоселений состоял из двух отделений, первое курировало труд-ссылку, второе - спецссылку и ссыльнопоселенцев.47
В Коми АССР контроль за высланными осуществлял отдел специальных и трудовых поселений НКВД Коми АССР. Учет спецпереселенцев в 1940-е гг. практически полностью находился в ведении органов НКВД. Органы ЗАГС, в отличие от 1930-х гг., общим учетом спецпереселенцев практически не занимались. Прежде всего, вследствие того, что осенью 1941 г. были ликвидированы 49 спецпоселковых ЗАГСов в Летском, Сыктывдинском и Усть-Вым-ском районах.48
Как указывает исследователь В.А. Исупов, сведения о естественном и механическом движении населения Советского Союза в годы Великой Отечественной войны фиксировались с большими погрешностями, несмотря на то, что государство было крайне заинтересовано в определении мобилизационных и трудовых ресурсов. По его мнению, за рамками статистического наблюдения остались заключенные, ссыльные, высланные, армия и контингент госпиталей. В 1942 г. эти группы населения составляли почти 25 млн. чел. В 1945 г. они насчитывали 16 млн. чел.49
В НКВД в начале 1940-х гг. произошли преобразования системы, которые коснулись работы по учету и контролю за численностью насильственно переселенных лиц. В соответствии с приказом НКВД СССР № 00232 от 28 февраля 1941 г. ОТСП ГУЛАГа НКВД передавал 1-му Спецотделу НКВД СССР
43

следующие функции: персональный учет спецпереселенцев («осадников и беженцев»), посемейный учет трудпоселенцев, учет персонального движения спецпереселенцев.50
В августе 1941 г. в разъяснении № Е-31/739141, разосланном местным органам НКВД, еще раз определялось, что учет трудпоселенцев должен вестись в трех инстанциях: в ОТСП (отдел труд- и спецпоселений) УНКВД - по карточкам посемейного учета и общим статистическим данным, в районных комендатурах - по карточкам посемейного учета и личным делам трудпоселенцев и в поселковых комендатурах - по книгам посемейного учета,51 т.е. учет спецпереселенцев сохранил общие формы - это посемейный и общий статистический учеты. Посемейный учет производился поселковыми комендантами по книгам посемейного учета и двум семейным карточкам, одна из которых хранилась в комендатуре, а вторая - в ОТСП НКВД Коми АССР. В данной картотеке отмечалось и движение трудпоселенцев.52
В связи с тем, что в годы войны движение спецпереселенцев по стране было постоянным и масштабным, в рамках общего статистического учета периодически проводился общий переучет всех спецконтингентов. В соответствии с приказом НКВД СССР № 002559 от 20 ноября 1942 г. необходимо было в том числе провести переучет всех трудпоселенцев и ссыльнопоселенцев.53 Необходимость проведения общего переучета возникала вследствие того, что одной из главных задач ОТСП во время войны был учет детей спецпереселенцев, которые призывались на фронт, и учет ближайших родственников призванных спецпереселенцев, так как по закону они подлежали освобождению из ссылки.
Множество особенностей учета населения спецпоселков в 1940-1941 гг. возникло в связи с тем, что на спецпоселения было выселено много категорий населения, отличающиеся по различным признакам, в том числе национальным. В частности, выпущена была специальная инструкция по учету поляков и евреев, так как их фамилии во многих случаях фиксировались неправильно, и это приводило к проблемам при учете перемещения определенных лиц. Например, в 1941 г. были переоформлены частично карточки на польских граждан, «в которых были допущены дефекты».54
Что касается учета жителей спецпоселков, то в целом он не был четким и налаженным. Вследствие этого в статистических данных было много неточностей и несоответствий. ОТСП НКВД Коми АССР в феврале 1942 г. отмечал: «Учеттрудпереселенцев не приведен в надлежащий порядок. Много трудпере-селенцев, состоящих на учете в одном, а работают в другом спецпоселке, что затрудняет личную проверку трудпоселковыми комендантами трудпоселенцев. Некоторые коменданты состоящих на учете трудпоселенцев не видели лично на протяжении ряда лет».55
В 1949 г. был проведен последний общий переучет выселенцев-спецпоселенцев в соответствии с приказами МВД СССР № 067 от 7 февраля и № 00165 от 19 февраля 1949 г. На территории Коми АССР переучет прово
44

дился с 20 февраля и завершился 15 марта 1949 г. В результате проведенного переучета выселенцев-спецпоселенцев по состоянию на 15 марта всего было анкетировано - 27 043 чел.56
После проведенного переучета по постановлению Совета Министров СССР от 14 июня 1950 г. работа по спецпоселениям перешла в ведомство МГБ СССР, в том числе трудоустройство, обеспечение жильем спецпереселенцев, ссыльных и высланных.57
«Бывшие кулаки». Трудпоселенцы
Начало процесса спецпереселения, т.е. массового принудительного переселения, связано с осуществлением политики коллективизации и раскулачивания. В 1930 и 1931 гг. из районов сплошной коллективизации были выселены и отправлены на спецпоселения 381 026 семей (1 803 392 чел.). Большинство раскулаченных выселялись с мест постоянного проживания на спецпоселения и определялись как спецпереселенцы (выселенные в административном порядке), меньшую часть составили ссыльные (отправленные в ссылку на сроки) и административноссыльные (отправленные в ссылку навечно).58
Из раскулаченных к концу 1930 г. в целом по стране около 400 тыс. хозяйств было выселено на Европейский Север около 40 тыс. чел., а также на Урал, в Сибирь, Казахстан из районов Поволжья, Центральной Черноземной области, Северного Кавказа и Средней Азии. Расселение также проводилось и в других местах, в том числе на Дальнем Востоке, в Ленинградской области, Нижегородском и Северокавказском краях, на Украине и в Средней Азии. Всего в 1930-1932 гг. было 22 района спецпоселений. Основная часть переселяемых направлялась в малонаселенные районы страны. Как указывалось в записке председателя ОГПУ Г. Ягоды, к январю 1932 г. в этих районах было расселено
I млн. 400 тыс. чел. Из общего числа 381 026 выселенных семей 133 717 семей подверглись внутрикраевому переселению, а 247 309 семей выселялись в другие районы.59 Из данных этой записки указано, что в Северном крае было расселено 131 313 чел.60
Первые эшелоны с высланными стали прибывать в конце февраля 1930 г. Северный край в 1930 г. являлся самым крупным и первым районом вселения раскулаченных крестьян. К началу мая 1930 г. в Северный край было вселено 46 562 семьи (230 065 чел., в том числе 93 461 чел. - из Украины, 42 837 -Центральных черноземных областей, 40 001 - Нижне-Волжского края, 29 211 -Средней Азии, 22 810 - Белоруссии и 1 745 чел. - из Крыма). Раскулаченные выселялись также на Урал, в Сибирь и Казахстан. Всего к августу 1930 г. по
II районам СССР было расселено 51 889 кулацких семей, примерно 250 тыс. чел.61
В Коми край в 1930 г. вселили около 17 тыс. чел. В 1930 г. было организовано 23 поселка, которые 4 мая 1931 г. передали Коми областным земельным управлением тресту «Комилес» вместе со всем находящимся
45

в них «живым и мертвым инвентарем» и постройками. Из 23 поселков было шесть сельскохозяйственных и 17 лесопромышленных.62
Основной план переселения в 1931 г. для нужд лесной промышленности был утвержден в ходе заключения Генерального соглашения от 10 июля 1931 г. между Главным Управлением исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ (ОГПУ) и Всесоюзным объединением Лесной промышленности и Лесного хозяйства ВСНХ СССР (Союзлеспром). В соглашении, в частности, оговаривалось, что ОГПУ переселяет для пользования на лесозаготовках, сплавных и других лесных работах спецпереселенцев, в том числе в распоряжение «Комилеса» - 8 090 семей или до 32 305 чел.63
В июле 1931 г. ПП ОГПУ по Северному краю по договору передавал «Комилесу» 9 065 семей спецпереселенцев.64 В Коми области к 1931 г численность спецпереселенцев составила 40 325 чел., в том числе по Сыктывдинскому р-ну - 4 233 чел., по Сторожевскому - 3 428, Усть-Вымскому - 7 237, Усть-Куломскому - 8 496, Визингскому - 5 944, Троицко-Печорскому - 4 510, При-лузскому - 3 645, Кожвинскому - 1 342 и Усть-Цилемскому - 2 тыс. чел.65 В 1930-1931 гг. всего в Северный край были высланы 103 тыс. чел. и расселены в 189 поселках.66
В Коми АССР в 1931 г. было организовано 46 спецпоселков.67 С 1933 г. некоторые поселки ввиду неперспективности и невозможности снабжать их продовольствием из-за отсутствия дорог ликвидировали. В частности, в июне 1933 г. рекомендовалось ликвидировать поселки Видзю-Яр в Визингском , Окос в Усть-Куломском и Сапыч в Сыктывдинском районах.68 Количество поселков к середине 1930-х гг. сократилось до 36 и во второй половине 1930-х гг. оставалось стабильным (в статистике поселки Воквад и Воктыла Сысольского района считались в одних документах как два поселка, в других как один, поэтому число поселков в 1935-1939 гг. указывается как 36, так и 37).69 Спецпереселенцы были размещены в девяти районах области. Наибольшее число спецпереселенцев на 1 января 1932 г. было размещено в Усть-Куломском р-не-8 235 чел., на 1 мая 1935 г. более 3 тыс. чел. проживало в Усть-Куломском и Сысольском районах.70
В 1930-е гг., как и в последующие, спецпереселенцы в Коми АССР размещались не только в спецпоселках, подчиненных лесозаготовительным трестам, но и в лагерных пунктах, подчиненных лагерям ГУЛАГа. Пезмогский комбинат, существовавший с 1932 по 1936 г., применял как труд заключенных, так и спецпереселенцев. В 1937 г. с центром в п. Пезмог был создан новый лагерь Локчимлаг, ликвидированный в 1940 г.71 В 1939 г. прошла реорганизация районов, вследствие которой к лагерным поселкам стали относиться спецпоселки Вежа (Важ), Соль, Сапыч, Емельстан, Теплогорка, Расью. После ликвидации Локчимлага часть поселков опять была передана тресту «Комилес», и им был возвращен статус спецпоселков. Усть-Вымлаг, организованный также в 1937 г. и поглотивший затем Локчимлаг, был крупнейшим лесозаготовительным лагерем Коми АССР. Усть-Вымлаг использовал не только
46

спецпереселенцев в качестве рабочей силы, но частично основывал свою деятельность на материальной базе спецпоселков.72 Спецпоселок Новый Бор входил в состав Ухтпечлага, затем в состав Воркутлага.
С 1932 по 1935 г. происходит резкое сокращение численности спецпереселенцев. В Коми автономной области численность спецпереселенцев в 1931 г. составила 40 325 чел., в 1932 г. - 39 184 чел.73, в 1933 г. - 23 635 чел.74, в 1935 г. - 17 859 чел.75, а к концу 1935 г. - 16 954 чел.76 (табл. 1).
Таблица 1
Численность спецпереселенцев-«бывших кулаков» в Коми автономной области в 1932-1933 гг.
Район
1932 г.
1933 г.
Усть-Куломский
8235
4512
Сыктывдинский
5075
3430
Сторожевский
3318
1107
Усть-Вымский
6815
4149
Визингский
5561
4673
Прилузский
2843
2581
Троицко-Печорский
4459
2326
Усть-Усинский (Песчанка)
1358
857
Ухтпечлаг (Новый бор)
1580
1556
Всего
39184
23635
Составлено по: НАРК. Хр. 1. Ф. 3. Он. 1. Д. 2375. Л. 163; Ф. 136. Он. 1. Д. 389. Л. 72.
Основными причинами снижения численности спецпереселенцев был высокий уровень смертности вследствие голода, неблагоприятных жилищных условий и эпидемиологических заболеваний. Исследователь Н.А.Ивницкий считает, что основной причиной было бегство из спецпоселков и утверждает, что бегство кулаков с мест расселения в 1930-е гг. достигло 72% от их общего числа.77 Побеги имели место. За 1934-1935 гг. с поселков Усть-Куломского р-на бежали 615 чел. или 19% взрослого населения.78 Но одной из основных причин уменьшения числа спецпереселенцев в Коми крае был высокий уровень смертности вследствие неблагоприятных условий жизни в спецпоселках и распространения эпидемических заболеваний среди спецпереселенцев. По данным сплошного обследования спецпоселков, за 1933 г. количество умерших составило 3 095 чел., в том числе мужчин - 1 153 чел., женщин - 1 242, детей до года - 119 чел.79 Во второй половине 1930-х гг. число раскулаченных на спецпоселениях в республике остается стабильным - около 17 тыс. чел. В частности, на 1 октября 1938 г. было учтено 17 955 чел.80
В Коми области в начале 1930-х гг. помимо спецпереселенцев проживало 10 447 административно-высланных. Спецпереселенцы, административно-высланные и «местный контрреволюционный элемент», всего 50 673 чел., по отношению к местному населению (222 542 чел.) составляли 22%. «Поражен ность антисоветским и контрреволюционным элементом» в отдельных
47

районах доходила до 38-39% (Усть-Куломский и Сторожевский), а в Троицко-Печорском р-не около 100%, т.е. количество вселяемых в отдельных районах почти соответствовало числу местного населения.81
В Коми область спецпереселенцы прибывали и после 1931 г., но это были небольшие партии в сравнении с заселением в 1930-1931 гг. Например, 2 августа 1935 г. между У НКВД и трестом «Комилес» был заключен договор о приеме «Комилесом» 680 семей спецпереселенцев (2 380 чел.) со следующим размещением: в Сыктывдинском р-не -200 семей (700 чел.), в Усть-Вымском -200 (700 чел.), Усть-Куломском - 280 семей (980 чел.).82
На 1 ноября 1937 г. в целом по стране было расселено в 1 711 трудпоселках 249 157 семей (1 020 588 спецпереселенцев). По данным центральных органов власти, в сентябре 1938 г. проживало в Коми АССР в 37 спецпоселках 20 172 чел.83 В Коми АССР в 1938 г. всего было учтено 17 852 спецпереселенца, из них наибольшее число проживало в трех районах: Усть-Куломском - 3 387, Усть-Вымском-3 384 и Сыктывдинском-3 188 чел. Наименьшее количество проживало в Сторожевском р-не - 452 спецпереселенца, в этом же районе было самое малое количество спецпоселков - один. Наибольшее количество спецпоселков было в Усть-Куломском р-не - восемь.84 По данным органов ЗАГС, с 1933 по 1940 г. в спецпоселках было зарегистрировано 988 браков и расторгнуто всего 56. За восемь лет в 25 спецпоселках из 46 не было зарегистрировано ни одного развода.85
Разночтения в данных по численности спецпереселенцев за 1938 г. можно объяснить тем, что в центральных органах власти учитывалось не только их число, но и «население спецпоселков», куда входили также вольнонаемные граждане, работавшие в спецпоселках, но к категории спецпереселенцев не относящиеся.
Следует сказать о национальном составе раскулаченных крестьян, завезенных на спецпоселения в Коми область в 1930-е гг. Подавляющая масса спецпереселенцев состояла из русских. Вторую группу составляли немцы. В численном отношении это выглядело следующим образом: из 38 902 чел. в 1932 г. было учтено русских - 35 149, немцев-2 359, татар-505, поляков-31, чувашей - 265, представителей мордвы - 283, армян - 39, евреев - девять, киргизов - 143, чехов - 83 чел.86
В 1932 г. в 45 спецпоселковых школах обучалось 4 614 детей спецпереселенцев, в том числе русских - 2 828, украинцев - 400, белорусов - 44, немцев - 368, татар - 81 чел., также были учтены армяне, башкиры, киргизы, мордва, чехи, чуваши, коми, татары и др. Действовали две национальные школы: одна татарская (с/п Одью Сторожевского р-на) и одна немецкая (с/п Вежа-ю Усть-Куломского р-на).87
В 1936 г. при регистрации национальности жителей спецпоселков было учтено по области: русских - 11 954, белорусов-2 549, немцев - 1 911, украинцев - 1 209, поляков - 361, татар -185, армян-28, евреев-девять, латышей- 14, киргизов - 16, башкир - 16, мордовцев - 149, чувашей - 96 и молдаван - 96 чел.88
48

В сравнении с 1932 г. появились «новые» национальности: латыши, белорусы, молдаване и украинцы. С 1932 по 1936 г. резко сократилась численность русских (более чем в три раза), мордвы (в два), татар (почти в три ) и киргиз (в девять раз). Несмотря на столь сильное сокращение численности представителей некоторых национальностей в спецпоселках и появление «новых», можно сказать, что общая картина национального деления спецпереселенцев на протяжении 1930-х гг. почти не изменялась.
В СССР на 1 января 1940 г. существовало 1 690 трудпоселков*, в которых было расселено 262 787 семей - 997 513 трудпоселенцев, в том числе 396 037 детей до 16-летнего возраста. По стране трудпоселки обслуживались 162 районными и 733 поселковыми комендатурами. В Коми АССР проживало «бывших кулаков», с учетом находящихся в Воркутлаге, 20 556 чел! На Европейском Севере Коми АССР была вторым регионом по численности «бывших кулаков» (табл. 2).
Таблица 2
Спецпереселеицы-ибывшие кулаки» на Европейском Севере
на 1 января 1940 г.
Республика, область, край
Число семей
Количество человек
Коми АССР
5 433
18 941
Архангельская область
13 155
40 053
Вологодская область
3 238
9 827
Воркутлаг
450
1 615
Всего по СССР
262 767
997 513
Источники: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1сч. Д. 62. Л. 4.
В 1940 г. численность трудссылки оставалась стабильной в Коми АССР. Несколько сократилось число спецпоселков, прежде всего, за счет укрупнения мелких спецпоселков. В частности, на 1июля 1940 г. имелось 1 632трудпоселка, в которых было расселено 260 639 семей - 988 346 трудпоселенцев, в том числе 385 446 детей до 16-летнего возраста.89 Во второй половине 1940 г. трудпоселенцы были расселены в поселках НКВД 36 республик, краев и областей. Общее количество - 265 076 семей, 940 752 чел. Из них мужчин -273 735, женщин -287 541, подростков от 14 до 16 лет - 72 622, детей до 14 лет-306 854 чел. Трудоспособные составляли 387 658 чел., или 41% к общему количеству трудпоселенцев, в том числе мужчин - 211 249, женщин - 150 559, подростков - 25 850 чел.
На 1 января 1941 г. численность «кулацкой ссылки» по Коми АССР составляла 17 634 чел., в том числе 5 488 муж., 5 549 жен., 6 455 детей до 16 лет.90 Общее число спецпереселенцев по СССР на 1 января 1941 г. составило 930 221 чел.91 В Коми АССР на 1 июля 1941 г. в 35 поселках (без лагерей)
*С 1933 г. спецпереселенцы-«бывшие кулаки» стали называться «трудпоселенцы», («трудпереселенцы», «трудссылка»), а спецпоселки, в которых они проживали -«трудпоселки».
49

было расселено семей - 5 292, людей - 17 854, в том числе мужчин - 5 476, женщин - 5 536, подростков от 14 до 16 лет - 1 422 и детей до 14 лет - 5 420.92 Всего по СССР на 22 ноября 1941 г. трудпоселенцы в количестве 265 076 семей (940 752 чел.) были расселены в 1 845 поселках 35 республик, краев и областей.93
Сокращение численности спецпереселенцев-«бывших кулаков» начинается с 1942 г. после объявления призыва спецпереселенцев на фронт и снятия их и членов их семей с учета трудесылки. Призыву в РККА из спецпоселков подлежали только те, кто имел освобождение от режима спецпоселений.
В 1941 г. в связи с нехваткой людских мобилизационных ресурсов обсуждался вопрос о привлечении к призыву в РККА спецпереселенцев. В связи с этим на особый учет были взяты все дети спецпереселенцев, освобожденные с 1938 г. ГУЛАГом НКВД 19 ноября 1941 г. было издано распоряжение Е-31/739463: «предлагает немедленно провести учет всей молодежи, подпадающей по возрасту под действие постановления СНК СССР и оформить снятие с учета трудпереселенцев не позднее 30 декабря с.г., независимо от того подают ли они заявления об освобождении или нет».94
В марте 1942 г. из общего количества переселенцев мужчин насчитывалось 272 473 чел., из них 174 596 чел. в возрасте от 16 до 50 лет. Из общего количества мужчин призывного возраста только 37 861 чел. являлись бывшими кулаками, которые в период ликвидации кулачества как класса на базе сплошной коллективизации были главами семей. Остальные 136 735 чел. были выселены в качестве членов кулацких семей, при этом 31 869 чел. составила молодежь, достигшая 16 лет во время нахождения в трудпоселках, и которая на основании постановления СНК СССР от 22 октября 1938 г. подлежала освобождению из трудесылки с последующим взятием на учет военведа.
К 1 ноября 1942 г. мобилизация трудпоселенцев в Красную Армию завершилась. Всего было призвано 60 747 трудпоселенцев, в том числе из Коми АССР - 2 589 чел. К 10 декабря 1942 г. было снято с учета по СССР 47 116 трудпоселенцев, из них 17 775 призванных в армию и членов их семей -29 341 чел.95
Несмотря на то, что в 1942 г. призыв спецпереселенцев был прекращен, учет тех, кто подлежал мобилизации в спецпоселках, велся и в последующие годы. На 1 марта 1943 г. спецпереселенцев-мужчин в возрасте от 18 до 55 лет насчитывалось 1 834 чел., в том числе 253 ссыльных из Прибалтики и Молдавской ССР. На 20 апреля 1943 г. трудпереселенцев-мужчин от 16 до 55 лет в Коми АССР было учтено 2 275 чел.96 К 1 июля 1944 г. спецпереселенцев, прошедших медосвидетельствование в возрасте от 18 до 55 лет по ОСП НКВД Коми АССР, насчитывалось 860 чел., из которых годными были признаны 466 чел., негодными - 394, подлежащими бронированию - 230 чел.97
Как было сказано выше, велся учет не только трудпоселенцев, подлежащих мобилизации, но и членов их семей, так как они получали право на освобождение от режима спецпоселений и право на выезд «за пределы мест
50

расселения». Трудпоселенцев, мобилизованных в РККА из трудссылки, и прямых членов их семей в Коми АССР на 17 апреля 1943 г. было учтено 2 896 семей, всего 7 932 чел., в том числе 1 677 женщин и 3 359 детей98. В частности, по Сысольскому р-ну список спецпереселенцев, призванных в РККА и членов их семей, снятых с учета спецпереселения на 6 апреля 1943 г., включал 1686 чел., в списке были учтены по национальности русские, украинцы, белорусы, мордвины, татары, немцы, поляки.99
После получения освобождения от режима поселения трудпоселенцы имели право на свободу выбора места проживания, однако этот процесс не был одновременным. По данным ОТСП НКВД Коми АССР, было фактически вынесено постановлений по приказу НКВД СССР за № 002303 на освобождение из трудссылки трудпереселенцев на 1 января 1943 г., но еще не реабилитированных районами, на 2 415 чел.100
Подвергшиеся в 1941 г. повторному выселению немцы (раскулаченные граждане СССР немецкой национальности) по учетным документам были приписаны к трудпоселенцам, т.е. «бывшим кулакам». Выселения советских немцев с мест постоянного проживания по национальному признаку (депортация) продолжались с 1941 по 1948 г. До 1941 г. множество немцев было подвергнуто раскулачиванию в ходе массовой коллективизации и выселению как «бывшие кулаки». В 1939 г. в СССР насчитывалось 1 427232 немца, из них 366 685 проживали в АССР немцев Поволжья, 392 485 - на Украине, 51 299 -в Крымской АССР, 34 287 - в Краснодарском крае, 45 689 - в Орджоникидзев-ском крае, 23 133 - в Азербайджане, 20 527 - в Грузии и т. д.101
По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. № 21-160 «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» была начата массовая депортация в Сибирь и Казахстан. Было переселено свыше 400 тыс. чел., по данным исследователя Н.Ф.Бугай-438 280 (или 447 168) чел.102 Помимо Республики немцев Поволжья выселение лиц немецкой национальности производилось из Тамбовской, Ивановской, Ярославской, Пензенской, Свердловской, Воронежской областей, Чувашской автономной области, Крымской автономной республики, а также с Дона и Северного Кавказа. Как указывает исследователь Н.Ф.Бугай, по данным архива спецпоселений НКВД СССР, в 1941 г. - первой половине 1942 г. было доставлено на восток страны в 344 эшелонах 1 084 828 немцев, а всего в 1941-1942 гг. было переселено 1 209 430 немцев.103
В начале войны немцы на спецпоселения в Коми АССР поступали в основном в составе эвакуированных из прифронтовых районов, как «лица враждебной на период войны национальности». В соответствии с распоряжением Совета по эвакуации от 27 августа 1941 г. за № 13682-СЭ на предприятиях Наркомлеса СССР предполагалось разместить 95 тыс. чел., в том числе в Коми АССР на предприятиях Комилеса, Вычегдолеса, Вычегдолесо-сплава, Лузтранслеса и Наркомлеса Коми АССР - 18 тыс. чел., вывезенных из Ленинграда и Ленинградской области104. На 1 октября 1941 г. в республику
51

поступило 1411 эвакуированных, в основном русские (834 чел.), финны (221), коми (180) и евреи (106 чел.), а также украинцы, белорусы, карелы и др.105 Среди них не было ни трудпереселенцев, ни немцев.
На 25 декабря 1941 г. в Коми АССР было размещено эвакуированных -8 147, эвакуированных трудпереселенцев - 8 410, в том числе немцев - 2 949 чел. Кроме того, в республику с момента объявления войны прибыло 2 540 спецэвакуированных. Таким образом, всего прибыло в порядке эвакуации -19 097 чел.106 (табл. 3).
Таблица 3
Размещение эвакуированных и трудпереселенцев по Коми АССР на 25 декабря 1941 г.
Районы
Эвакуированные
Трудпереселенцы  
Всего
В том числе немцы
г.Сыктывкар
1478
180
5
Сыктывдинский
681
826
-
Сысольский
78
1254
-
Прилузский
410
-
-
Летский
1261
-
-
Корткеросский
23
1103
386
Сторожевский
410
-
387
Усть-Куломский
500
755
755
Троицко-Печорский
-
832
832
Усть-Усинский
-
-
-
Усть-Цилемский
-
-
-
Кожвинский
391
1349
855
Ижемский
-
-
-
Ухтннский
167
-
-
Железнодорожный
1162
1 135
-
Усть-Вымский
1586
976
29
Всего по Коми АССР
8147
8410
2949
Источники: НАРК. Хр. 2. Ф. 1. Оп. 3. Д. 775. Л. 72.
Основную массу эвакуированных спецпереселенцев составили раскулаченные и высланные в Карелию в 1930-е гг. крестьяне, а затем в 1941 г. высланные повторно по причине принадлежности к немецкой национальности уже из Карело-Финской ССР в Коми АССР. По данным ОТСП МВД СССР, составленным в 1946 г., в Коми АССР в 1941 г. были эвакуированы находившиеся в Карело-Финской ССР спецпереселенцы-«бывшие кулаки», в числе которых было направлено в Коми АССР 635 семей - 2 507 бывших кулаков немецкой национальности.107
По косвенным данным, можно предположить, что трудпоселенцев-немцев было больше, чем 2 949 чел. В 1946 г. председатель Совета Министров Карело-Финской ССР Прокконен в обращении в Обком Коми АССР настаивал на возвращении «всего населения», высланного в 1941 г., т.е. 7 290 чел.108 Немцы
52

не подлежали возврату. Прокконен указывал, что немцев среди высланных не было, по данным же МВД Коми АССР, из 7 290 чел. «без лиц немецкой национальности» насчитывалось 1 398 чел.109 Следует, что остальные 4 892 чел. -немцы. В итоге можно предположить, что в 1941 г. немцев-трудпоселенцев в Коми АССР было переселено 7 841 (2 949 + 4 892) чел.
МВД Коми АССР указывал, что трудпереселенцев в Коми АССР в 1941 г. насчитывалось 17 854 чел., с июля по декабрь прибыли из КФССР 7 779 чел. В итоге на 1 января 1942 г. общая численность трудпереселенцев («бывших кулаков», в том числе немцев) составляла 25 077 чел.110 В 1941-1944 гг. при учете всех спецконтингентов велся особый учет категории «трудпоселенцы, в том числе немцы» (трудссылка, трудпоселенцы, трудпереселенцы), которых было учтено в 1941 г. - 18 тыс., 1942 г. -25 тыс., 1943 г. -20 тыс. и в 1944 г. -15 тыс. чел.1,1 (табл. 4).
Таблица 4
Количество трудпоселенцев, в том числе немцев в Коми АССР
Дата учета
Количество трудпоселенцев
1 января 1941 г.
17 492
1 января 1942 г.
25 077
1 июля 1942 г.
23 506
1 января 1943 г.
20 122
1 мая 1944 г.
15 179
1 января 1945 г.
14 275
1 января 1946 г.
12 323
Составлено по: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1сч. Д. 106. Л.42; Д. 74. Л. 207; Д. 62. Л. 116-117; Архив МВД РК. Ф.31.0п. 1.Д. 44. Л. 111; Д. 57. Л. 2, 11.
К 1941 г. в Коми АССР было 63 поселка, размещенных в десяти районах, из них 34 трудпоселка -старые, т.е. организованные в 1930-1931 гг. В связи с эвакуацией трудпоселенцев из КФССР вновь организовано 29 трудпоселков. Всего за отчетный период по разрешению ОТСП ГУЛАГа НКВД объединились два трудпоселка «Вок-Вад» и «Вок-Тыла» Сысольского р-на.112 В 1942 г., ввиду малочисленности трудпоселенцев и ликвидации одного лесопункта, во втором полугодии ликвидировали в Троицко-Печорском р-не два труд-поселка - Северную Мылву и Лыа-Ди.113 В итоге к 1943 г. существовало 64 трудпоселка.114
На 1 мая 1944 г. всего было учтено 15 179 труцпереселенцев («бывшие кулаки» и немцы, высланные из Карело-Финской ССР), которые проживали в 11 районах республики и г.Сыктывкар. Наибольшее количество трудпереселенцев (2 436 чел.) проживало в Железнодорожном районе. Из общего количества спецпереселенцев насчитывалось 3 839 муж., 6 144 жен., 5 196 детей до 16 лет, т.е. основную массу населения в трудпоселках составляли женщины и дети.115
Резкое сокращение численности трудпереселенцев с 1942 по 1944 г. произошло не только за счет мобилизации «бывших кулаков» на фронт и трудовой мобилизации немцев. По распоряжениям НКВД, мобилизованные
53

трудпоселенцы (немцы, финны и румыны, мобилизованные в рабочие колонны) с учета трудесылки снимались. Органы НКВД должны были вести особый учет мобилизованных. В статистических документах эта категория спецконтингента переселенцев указывалась как «мобилизованные немцы».
К 1945 г. общая численность трудпереселенцев сократилась по стране с 997 329 до 606 819 чел.116 В Коми АССР с 1 января 1945 г. по 1 января 1946 г. численность категории «трудпереселенцы, в том числе немцы», сократилась с 14 275 до 12 323 чел., в основном за счет освобождения «бывших кулаков» от режима спецпоселения. По-прежнему наибольшее число трудпереселенцев проживало в Железнодорожном р-не. Основное население трудпоселков (около 75%) составляли женщины и дети117 (табл. 5).
Таблица 5
Спецпереселенцы-«бывшие кулаки» в Коми АССР в 1945 г.
Показатели
Количество спецпереселенцев 
Всего
В том числе 
Семей
Человек
Мужчины
Женщины
Дети
1 января 1945 г.
5 692
14 275
3 696
5 573
5 006
Освобождено (снято с учета)
621
1 627
367
659
601
1 января 1946 г.
4 924
12 323
3 257
4815
4251
Составлено по: Архив МВД РК. Ф. 31. On. 1. Д. 57. Л. 2, 4, 9, 11.
После войны продолжается процесс освобождения спецпереселенцев-«бывших кулаков», выселенных на спецпоселения в 1930-е гг. С августа 1946 г. по январь 1952 г. на основании ходатайств местных партийных и советских органов Совет Министров СССР принял 14 специальных постановлений, по которым в 28 республиках, краях и областях спецпоселенцы контингента «бывшие кулаки» были почти полностью (за исключением немцев, калмыков, чеченцев и лиц некоторых других национальностей) сняты со спецучета. Всего по этим постановлениям получили освобождение 408 391 чел.118 В 1946 г. «бывших кулаков» на учете в Коми АССР находилось 12 370 чел. В течение года сократилась их численность более чем на 2 тыс. чел., в основном за счет освобождения их от режима спецпоселения. Частично «бывшие кулаки» были переселены в другие регионы, например, в конце 1946 г. 248 чел. были переселены в Карело-Финскую ССР.119 Осенью 1947 г. трудпереселенцев («бывших кулаков») насчитывалось 9 741, в декабре-9 010 чел.120 В январе 1948 г. было учтено 7 941 чел., в 1949 г. - 6 888 чел.121 К 1950 г. численность «бывших кулаков» сократилась в сравнении с 1946 г. в четыре раза, до 3 177 чел. (табл. 6).
Сокращение численности «бывших кулаков» происходит во второй половине 1940-х гг. за счет снятия их с учета трудесылки, т.е. освобождения. В контингент трудпоселенцев в годы войны включали не только «бывших кулаков», но и частично немцев. В частности, в 1946 г. были сняты с учета по контингенту «бывших кулаков» 239 чел. (одиноких) мобилизованных немцев,
54

прибывших в рабочие колонны в Коми АССР из других областей, которые в 1944 г. были отделом спецпоселений Коми АССР приняты от Севжелждорлага МВД СССР на учет по контингенту бывших кулаков. Всего на 1 июля 1946 г. мобилизованных немцев и немок на предприятиях Коми АССР работало 976 чел., 656 мужчин и 320 женщин.122
В апреле-мае 1953 г. в МВД СССР были подготовлены проекты документов об освобождении большой части спецпереселенцев. Всего в 1953 г. до полного освобождения на учете «бывших кулаков» в Коми АССР состояло 4 512 чел. В конце 1955 г. в Коми АССР было учтено 75 «бывших кулаков», остальные были освобождены.123
Таблица 6
Спецпереселенцы-«бывшие кулаки» в Коми АССР в 1946-1950 гг.
Дата учета
Количество спецпереселенцев 
Всего
В том числе 
Семей
Человек
Мужчины
Женщины
Дети
1.01 1946 г.
4 924
12 370
3 291
4 828
4 251
1.01 1947 г.
3 987
10 534
2 644
4 137
3 753
1.01 1950 г.
1 983
5615
1 477
2 264
1 874
1.12 1950 г.
1 747
3 177
659
1 797
721
Составлено по: Архив МВД РК. Ф. 31. On. 1. Д. 66. Л. 3, 15; Д. 167. Л. 11,56.
Польские граждане
В начале 1940 гг. были осуществлены переселения из Западной Украины и Западной Белоруссии. Всего за 1940-1941 гг. было выселено 140-141 тыс. спецпереселенцев-«осадников», 61 тыс. административно-высланных, 78-79 тыс. спецпереселенцев-«беженцев» и 37-42 тыс. ссыльнопоселенцев - всего около 316-323 тыс. чел. Спецпереселенцы-«осадники» и спецпереселенцы-«беженцы» были расселены в 586 спецпоселках НКВД, расположенных в 13 областях (Архангельской, Свердловской, Иркутской, Молотовской, Вологодской, Омской, Новосибирской, Горьковской, Челябинской, Кировской, Чкаловской, Ивановской и Ярославской), двух краях (Алтайском и Красноярском) и четырех автономных республиках (Коми, Марийской, Якутской, Башкирской).124 Под «осадниками» понимались бывшие военнослужащие польской армии, отличившиеся в советско-польской войне 1920 г. и получившие землю в районах, заселенных украинцами и белорусами, под «беженцами» - граждане тех же областей Западной Украины и Западной Белоруссии, но главным образом еврейского происхождения. На 1 апреля 1940 г. на спецпоселениях насчитывалось 210 559 чел.125
В Коми АССР основная масса спецпереселенцев категории «польские осадники и беженцы» была завезена в период с февраля по июль 1940 г. На 1 апреля по Коми АССР было учтено 10 764 поляков-спецпереселенцев.126 Председателем СНК Коми АССР 29 апреля 1940 г. в СНК РСФСР был направлен следующий отчет: «В первом квартале 1940 г. в Коми республику завезено по линии НКВД и Наркомлеса СССР спецпереселенцев («осадников»)
55

2 288 семей или 10 764 чел., дополнительно, с открытием навигации, в мае месяце будет завезено еще 3 020 семей... Спецпереселенцы размещаются в отдаленных от основного сельского населения лесных участках...».127 С февраля по июль 1940 г. в Коми было завезено из Западной Украины и Западной Белоруссии 4 926 семей - 18 842 спецпереселенца категории «польские осадники и беженцы», их которых около 10 тыс. осадников и более 8 тыс. беженцев. В основном поляки и евреи были размещены в Прилузском, Сыктывдинском, Железнодорожном и Сысольском районах и расселены также в Усть-Вымском, Летском, Корткеросском и других районах.128
Всего за 1940 г. в Коми АССР прибыло 19 388 спецпереселенцев - «осадников и беженцев».129 «Осадники» были расселены в 22 вновь созданных спецпоселках, беженцы - в 35. Всего спецпереселенцы и трудпоселенцы проживали в 92 трудспецпоселках. С 1940 г. начинается в документации деление спецпоселков на «старые» и «новые». Под «старыми» понимались поселки, созданные в 1930-1931 гг., «новыми» назывались созданные с 1940 г., т.е. в 1940 г. «новых» поселков насчитывалось 57, «старых», созданных в 1930— 1931 гг. - 35 спецпоселков. Всего в СССР существовало 2 217 поселков, в том числе 1 654 трудпоселока, 312 спецпоселка «осадников» и 251 спецпоселок «беженцев» (табл. 7).
Таблица 7
Труд- и спецпоселки и обслуживающие их комендатуры по республикам, краям и областям на 1 октября 1940 г.
Труд-и спецпоселки, комендатуры
Коми АССР
Архангельская область
Вологодская область
Воркутлаг НКВД
Всего
по СССР
Трудпоселки
35
71
48
2*
1654
Райкомендатуры
8
21
-
-
160
Поселковые комендатуры
35
58
11
1
741
Спецпоселки осадников
22
86
15
-
312
Райкомендатуры
4
21
4
-
61
Поселковые комендатуры
22
83
12
-
244
Спецпоселки беженцев
35
42
17
-
251
Райкомендатуры
2
-
-
-
7
Поселковые комендатуры
35
39
-
-
151
Всего
92
199
80
2
2217
Райкомендатуры
14
42
4
-
228
Поселковые комендатуры
92
180
23
1
1136
Источники: ГАРФ. Ф. 9479. On. 1 сч. Д. 62. Л. 23-25.
* Два спецпоселка - Новый Бор и спецпоселок, расположенный, по мнению исследователя Н.А. Морозова, при Воркуте как лагерном центре.
56

Общая численность трудссылки и спецпереселенцев в 1940 г. составляла по Коми АССР 32 049 чел. с учетом трудпоселков при Воркутлаге. На учете 1 октября 1940 г. спецпереселенцев «польских осадников и беженцев» состояло 18 930 чел., трудпоселенцев - 17 483 чел., т.е. в течение 1940 г. численность спецконтингента, высланного на спецпоселения в Коми АССР, увеличилась вдвое в сравнении с 1939 г. Как видно из таблицы, Коми АССР по-прежнему оставалась на Европейском Севере вторым по численности высланных регионом после Архангельской области (табл. 8).
Таблица 8
Трудпоселенцы и спецпереселенцы-«осадники и беженцы» на 1 октября 1940 г.
Показатель
Коми АССР
Архангельская область
Вологодская область
Воркутлаг НКВД
Всего по СССР
Трудпоселенцы
Число семей
5354
13 060
3263
449
258 448
Кол-во человек
17 483
40 130
9988
1632
959 472
«Осадники»
Число семей
2222
8465
1585
-
28 569
Кол-во человек
10 227
41 246
7784
-
137 351
«Беженцы»
Число семей
2884
4584
1712
-
25 863
Кол-во человек
8703
12 838
4951
-
76 347
Всего
Число семей
10 460
26 109
6560
449
312 880
Кол-во человек
30 417
94 214
22 723
1632
1 173 170
Источники: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1сч. Д. 62. Л. 26-28.
В течение первой половины 1941 г., как видно из таблицы, численность польских граждан на территории Коми АССР остается стабильной - около 19 тыс. чел. (табл. 9).
В 1941 г. дислокация спецпереселенцев-осадников по-прежнему включала 22 спецпоселка, беженцы проживали в 35 поселках, которые обслуживались семью райкомендатурами. Наибольшее количество «беженцев» проживало в Сыктывдинском, «осадников» - в Прилузском районах. Для детей польских граждан создавались специальные учреждения, при этом они посещали и обычные детсады. Например, в феврале 1942 г. 203 ребенка польских граждан посещали 24 детсада по Коми АССР.130
57

Таблица 9
Количество «осадников и беженцев» в Коми АССР в 1941 г.

1 апреля 1941 г.
1 июля
1941 г.
Спецпереселенцы
Число
Кол-во
Число
Кол-во

семей
человек
семей
человек
«Осадники»
2232
9954
2220
9711
«Беженцы»
2887
8818
2866
8730
Итого
5119
18772
5086
18441
Составлено по: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1сч. Д. 74. Л. 182-199.
С осени 1941 г. численность поляков в республике начинает сокращаться. Указом Верховного Совета СССР от 12 апреля 1941 г. польские граждане как военнопленные, так и находящиеся в спецпоселках, лагерях и проживающие в советских городах, были амнистированы, им предоставлялось право свободного проживания на территории СССР, не находящейся на военном положении, как иностранцам.131 По данному указу об амнистии польские граждане не могли покинуть СССР, с 1941 г. они вступали в формирующуюся польскую армию Андерса и в 1942 г. вместе с армией могли покинуть Советский Союз.132 К 1943 г. численность поляков в Коми АССР (за исключением лагерей) сократилась до 8 240 чел.133
По постановлению Совнаркома СССР от 5 апреля 1944 г. Союз польских патриотов руководил переселением из Коми АССР около 9 тыс. поляков-спецперселенцев. В Коми АССР на 2 апреля 1944 г. на спецпоселении проживало 8 041 бывших польских граждан, в том числе детей до 16 лет -2 234 чел., из них находящихся в детских домах - 399, а также поляков в инвалидных домах - 84 чел. Непосредственно перед отправкой по районам были учтены 8 525 чел. Был составлен график отправки переселенных в Ростовскую область, Ставропольский и Краснодарский края 7 552 чел. Отправка была намечена на май-июнь134 (табл. 10).
Таблица 10
Польские граждане в Коми АССР на 20 апреля 1944 г.
Район
Количество человек
В том числе детей
г. Сыктывкар
3 072
814
Сысольский
820
178
У сть- К v л омский
223
33
Корткеросский
772
300
Сыктывдинский
1 410
438
Железнодорожный
48
13
Усть-Вымский
513
50
Лете кий
155
30
Объячевский
1 512
333
Итого
8 525
2 189
Источники: НАРК. Хр. 1. Ф.605 Оп. 4. Д. 160. Л. 3.
58

По данным исследователя М.Б.Рогачева, 7 499 польских граждан из Коми АССР были переселены в Краснодарский и Ставропольский края, Курскую, Ростовскую, Грозненскую, Воронежскую области РСФСР, а также Херсонскую, Черниговскую и Сумскую области УССР В 1946 г. работа по переселению спецпереселенцев «бывших польских граждан» была окончательно прекращена.135 После 1944 г. в Коми АССР категория спецпереселенцев «польские осадники и беженцы» практически исчезает, вследствие чего особый учет по данным лицам после 1944 г. не велся. В 1944 г. численность поляков резко сократилась и в целом по стране, однако, в 1948 г. в СССР оставались на спецпоселении еще 32 тыс. чел. этой категории.136
Члены семей ОУНовцев
В 1944 г. на спецпоселения в республику прибывают члены семей ОУНовцев (участников организаций украинских националистов). Самих участников организаций в данной категории прибывших не было. В основном это были женщины и дети, однако, по документам данные спецпереселенцы проходили под категорией «ОУНовцы». Предполагалось разместить на предприятиях Наркомлеса 30 тыс. чел., в том числе на предприятиях Коми АССР - 10 тыс. спецпереселенцев-членов семей ОУНовцев (УВО-ОУН-ОУНСД).137 Однако лесозаготовительные организации, в которых трудоустраивались спецпереселенцы, не были заинтересованы в большом количестве малотрудоспособных женщин и детей. При детальном планировании цифра по «Комилесу» снизилась до 5 600 чел.138
По данным МВД Коми АССР, на 1 января 1945 г. в Коми АССР было размещено 872 чел. членов семей ОУНовцев, за первый квартал прибыли из других областей - 2 379, за второй - 869 чел. В итоге, к 1 июля 1945 г. общая численность ОУНовцев составила 3 832 чел. Во втором полугодии прибыло из других областей всего 13 чел. и общая численность ОУНовцев стала снижаться.139 ОУНовцы прибывали из разных регионов страны. Например, в Усть-Усинский р-н 3 ноября 1945 г. люди прибыли из Житомирской и Одесской областей. По возрасту до 7 лет - 61, от 7 до 17 - 94, от 17 до 60 - 161 чел., в том числе шесть мужчин от 17 до 60 лет.140
Первоначально ОУНовцы были расселены в четырех районах: Усть-Вымском, Ухтинском, Железнодорожном и Кожвинском, наибольшее количество - в Железнодорожном р-не (1 380 чел.). Во втором полугодии 1945 г. спецпереселенцы данной категории были расселены также на территории г. Сыктывкар. Большинство из ОУНовцев составляли женщины и дети, так как главы их семей были либо расстреляны, либо отбывали наказание в лагерях. Например, в июле 1945 г. из 3 832 чел. мужчины составляли только 18% (698 чел.), в конце 1945 г. уже 17% (624 чел. из 3608). На 1 января 1945 г. в Коми АССР было учтено 3 337 спецпереселенцев ОУНовцев. В 1946 г. продолжали заселяться в Коми АССР члены семей ОУНовцев. В течение 1946 г. прибыли
59

2 642 чел., и к 1 января 1947 г. членов семей ОУНовцев в Коми АССР насчитывалось 5 531 чел. (табл. 11).
Таблица 11
Спецпереселенцы-ОУНовцы в Коми АССР в 1945-1950 гг.
Дата учета
Количество спецпереселенцев 
Всего
В том числе 
Семей
Человек
МУЖЧИНЫ
Женщины
Дети
1 января 1945 г.
332
872
200
379
293
1 января 1946 г.
1481
3429
552
1674
1203
1 января 1947 г.
2463
5531
1016
2696
1819
1 января 1950 г.
1834
4010
791
2304
915
1 декабря 1950 г.
1716
4966
1230
1953
1783
Составлено по: Архив МВД РК. Ф. 31. On. 1. Д. 57. Л. 23; Д. 66. Л. 44, 45; Д. 167. Л. 53, 72.
К 1950 г., несмотря на высокий уровень побегов среди ОУНовцев и частичное освобождение от режима спецпоселения (в 1950 г. были сняты с учета 371 чел.), численность ОУНовцев сохраняется в пределах 5 тыс. чел. Освобождение этой категории спецпереселенцев начинается только в 1950-е гг.
Ссыльнопоселенцы
В отличие от спецпереселенцев ссыльные высылались в места ограниченного режима проживания не в административном порядке, а по решению суда, либо в порядке исполнения особых указов высших органов власти. Но в 1940-е гг. появляется категория ссыльнопоселенцев (высланные из Молдавии и Прибалтики), они учитываются как со спецпереселенцами, так и со ссыльными.
Выселенные из Прибалтийских республик и Молдавии в статистических документах указывались совершенно различно: спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы, высланные, ссыльные, ссыльнопоселенцы, спецпереселенцы-ссыльнопоселенцы. Под указанными категориями подразумевались различные группы высланных, поэтому в статистических документах нередко возникала путаница. В 1945 г. в Коми республику были переселены депортированные из Молдавии и Литвы, общее количество которых, как указывает исследователь Н.А. Морозов, составило 3 655 граждан.141 Анализ статистических данных МВД Коми АССР позволяет говорить о том, что переселенные из Прибалтийских республик и Молдавии на территории Коми АССР находились как высланные двух категорий: ссыльнопоселенцы и спецпереселенцы.
Что касается ссыльных, т.е. высланных в спецпоселки по приговорам судов или по особым указам, то в 1932 г. в Коми АССР насчитывалось 9 517 ссыльных, наибольшее количество из них составляли высланные «без постановления», «кулаки и помещики», «духовенство и сектанты».142 В 1940 г. в трудпоселках Коми АССР (не включая Воркутлаг) проживало 647 ссыльных,
60